Фернандо Магеллан. Том 2 - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Эка хватил, месяц!  – Серран покачал головой.  – За месяц знаешь, куда уйдем?

– В Преисподнюю,  – тихо за Мафру произнес Гомес.

– Правильно, я тоже так думаю,  – подал голос кормчий.

– Рискуем… Опасно выходить,  – предупредил Альбо.

– Чего ждать?  – загорячился Серран.  – Мало сидели на берегу? Или гнезда совьем, яйца снесем?

– Шквал налетит – перевернемся,  – напомнил осторожный Эстебан.  – Никто не поможет.

– Опасно,  – пробасил Альбо.

– Опасно? А нас и тут чуть не выбросило на скалы,  – недовольно вставил Серран.

– В море бы погибли,  – решил Альбо.

– Предлагаешь подождать?  – спросил Дуарте.

Альбо не ответил. Все повернулись к Магеллану.

– Значит, не хотите плыть? Боитесь?  – подвел итог Фернандо.

– Нам ничего не страшно!  – выпалил Мафра.

– И я боюсь,  – признался командир.  – Один корабль потеряли по глупости, больше рисковать нельзя. Поживем в гавани неделю, две, три…  – сколько потребуется, пока не придет лето, не кончатся бури. Нарубим дров на год вперед, где еще представится такая возможность? Наловим рыбы, устраним недоделки на кораблях, приготовимся к дальнему пути. Задует устойчивый ветер – отправимся на юг.

– Мы потеряли пять месяцев,  – напомнил Эстебан.  – Мы думали, что зимовка будет короткой, а она затянулась на полгода. Здесь лето длится два месяца. Из них только тридцать-сорок дней будут удачными. Далеко ли уйдем? Нужно твердо решить, сколько двигаться на юг, чтобы избежать второй зимовки в низких широтах.

– Пока не найдем пролив!  – изрек командующий.

– Это самоубийство!  – смело возразил Гомес – Мы не удержим команды от бунта. Никто не останется на вторую зиму в Патагонии.

– Хочешь вернуться в Испанию?  – повысил голос адмирал.

– Мы нанесли на карту побережье длиною в две тысячи миль! Я согласен спуститься на несколько градусов, но не желаю здесь зимовать.

– Правильно говорит,  – поддержал Мафра.  – Пора поворачивать на восток. Нас отправили за пряностями, а не охотиться на морских волков.

– Вторую зимовку не переживем,  – согласился Альбо.  – Дисциплина развалится, возникнет резня.

– В Сан-Хулиане похоронили дюжину моряков, на следующий год вымрет половина команд,  – добавил Карвальо.  – Не с кем будет продолжать экспедицию или возвращаться домой.

– Что указывают звезды?  – адмирал взглянул на Сан-Мартина.

– Мне страшно подумать,  – признался звездочет.

– А ты?

– Будет очень трудно,  – пожал плечами Серран.  – Люди устали, больны, того и гляди, почернеют от скорбута.

– Времени у нас мало,  – промолвил Мескита,  – но зачем тогда казнили испанцев, бросили Картахену? Как оправдаемся перед королем?

– Придумаем. Дорога впереди дальняя, скучная,  – успокоил Гомес.

– Если бы ты не сражался вместе с нами, я бы решил, что ты друг инспектора!  – сказал Дуарте.

– Я дрался с Фернандо в лиссабонских кабаках!  – вспылил Эстебан.

– Ты испугался!

Я? оторопел кормчий.

– Перестаньте ссориться!  – воскликнул адмирал.

– Он сеет смуту, настраивает офицеров против тебя – оправдывался шурин.

– Я высказал свое мнение и не навязываю его,  – не сдавался Гомес.

– Хватит!  – командующий ударил кулаком по столу, посуда со звоном подскочила.  – Я выслушал вас, хочу сообщить о своем намерении.

– Дуарте оскорбил меня, пусть извинится!  – требовал Эстебан.  – Разве я трус? Ты слышал?  – призвал в свидетели Мафру Тот отстранился, не стал ввязываться в склоку.

– Уймись! Никто не сомневается в твоей смелости. А ты,  – Фернандо зло посмотрел на шурина,  – придержи язык за зубами!

Офицеры раздраженно засопели.

– Я буду следовать этими берегами,  – в форме приказа говорил Магеллан,  – пока не найду пролива или не достигну края континента, хотя бы даже пришлось спуститься до семьдесят пятой широты. Только после этого мы отправимся на поиски Молукк на восток и восток-северо-восток по курсу: мыс Доброй Надежды и остров Святого Лаврентия!

Серран утвердительно кивнул, Мескита мутно посмотрел по сторонам, Дуарте победно выпрямился.

– Двадцать градусов!  – задохнулся от изумления Эстебан.  – Это столько, сколько флотилия прошла вдоль Земли Святого Креста!

– Мы не будем зимовать в Патагонии, уйдем к теплу,  – уточнил адмирал.

– Не успеем,  – возразил Гомес, но Мафра локтем толкнул его в бок, и он замолчал.

Последнее заявление Магеллана офицеры восприняли дружным одобрительным шумом. Если капитан-генерал пообещал уйти на зиму в теплые края, то неважно, до какой широты спустится эскадра. Они не позволят одурачить себя, задержать в полярных широтах. Скоро это понял и Эстебан. Хорошее настроение вернулось в каюту.

Глава XVI

Патагонский пролив

После праздника командам объявили решение, встреченное без восторга. Адмирал повелел уставшим людям сидеть на реке неизвестно сколько, чтобы затем тащиться неведомо куда до семьдесят пятого градуса. Но ведь каждый градус – шаг к холоду, к Южной земле! Моряки разбрелись по делам. Одни ловили вкусную серебристую рыбу, другие заготавливали дрова, третьи вытаскивали из воды останки «Сант-Яго», спасали лежащие на дне орудия.

В документе сказано: разбирая остов каравеллы, погиб плотник Мартин Перес. В конце сентября умер немец Хорхе Алемана. В Сан-Хулиане бросился в море и утонул обвиненный в распутстве матрос Антонио Хеновес, изнасиловавший больного моряка.

Антонио Пигафетта завел дружбу с пленными индейцами, составил словарь, содержащий 92 понятия, систему образов и представлений туземцев. «Когда кто-нибудь умирает,  – писал итальянец,  – появляются десять или двенадцать раскрашенных с головы до ног демонов и затевают веселую пляску вокруг трупа. Один из них выше прочих, кричит и веселится громче всех. Туземцы украшаются как демоны. Самого большого называют Сетебосом, а других – Келуле. Великан знаками дал нам понять, будто видел демонов с двумя рогами на голове и волосами до пят; они изрыгают пламя изо рта и зада».

Дружба оказалась короткой, патагонец умер. «Когда великан лежал при смерти, то попросил распятие, прижал его к груди и непрерывно целовал,  – фантазировал Пигафетта.  – Он умолял перед смертью, чтобы его окрестили. Мы дали ему христианское имя Павел». Второго индейца нарекли Хуаном, поместили на «Сан-Антонио».

Чем ближе конец зимы, тем сильнее недовольство команд. Не только Гомес говорит об опасности, его поддерживает Сан-Мартин, один из самых талантливых штурманов, определивших местонахождение залива Сан-Хулиан с поразительной точностью – в 49 градусов 18 минут южной широты, что не соответствует современным вычислениям всего на две минуты. Лишь на две минуты ошибся астролог с примитивными навигаторскими приборами! Каким большим мастерством обладал этот человек! При определении долготы, он ошибся на пять градусов, но это не умаляет его