Восьмерки - Джоанна Миллер

* * *

Когда в сентябре мать уезжает в Америку вместе с Каро и Уорреном, Отто идет с Тедди праздновать.

Первым делом они заходят в «Либерти оф Лондон», где Отто выкупает обратно вазу «Лалик».

33

Четверг, 2 июня 1921 года

(шестая неделя)

ОКСФОРДСКИЙ СОЮЗ

Четверг, 2 июня 1921 года, 20:00

ТЕМА ДЕБАТОВ:

«Этот колледж считает, что женщинам не место в Оксфордском университете».

Предложена Г. К. ХОЛЛАНДОМ, Магдален

Оппонент — Г. ДЖ. ХЭДЛИ, Крайст-Черч

Третий выступающий — досточтимый Г. С. БОТТОМЛИ, Ориел

Четвертый выступающий — миссис Э. В. СПАРКС, Сент-Хью

Пятый выступающий — профессор ДЖ. Э. ЭНТВИСТЛ, Сент-Джонс

Шестой выступающий — мисс В. М. БРИТТЭЙН, Сомервиль

СЧЕТЧИКИ ГОЛОСОВ

За:

мистер Р. Г. Рэтклифф, Эксетер

Против:

мистер Б. Ф. Диккенс, Баллиол

ПРЕЗИДЕНТ:

мистер К. Б. Рэмэйдж, Пемброк

Первое собрание, на котором Беатрис выступает в качестве президента студенческого совета, собрало рекордное количество человек. В комнату отдыха набились не меньше пятидесяти девушек, некоторые сидят на полу, другие стоят сзади, вытянув шеи. Это напоминает Беатрис собрания ЖСПС, на которые ее водили в детстве, только на этот раз она уже не складывает кипы листовок где-то в уголке, а стоит перед публикой. Она была вне себя от радости, когда выиграла выборы, обойдя двух сильных кандидаток-второкурсниц, и теперь занимает самую важную студенческую должность в Сент-Хью. Отто, дочь члена парламента, настояла на том, чтобы возглавить ее кампанию. «Вы выделяетесь среди других, — сказала она. — Это не всегда недостаток».

— Я предлагаю написать мисс Бриттэйн письмо с выражением поддержки и поздравлениями, — говорит третьекурсница Ада Берд. — Это огромная ответственность — быть первой студенткой, выступающей в Союзе. Что скажете, мисс президент?

Беатрис кивает в знак согласия. Конечно, она была бы счастлива, если бы такую честь оказали ей самой, однако склоняется к тому, что Вера Бриттэйн и говорит лучше, и выглядит привлекательнее. Возможно, когда-нибудь красота и внешний лоск перестанут иметь значение для женщины в политике, думает она, но сейчас им важны голоса, и следует придерживаться наиболее эффективной тактики. Женщины должны сражаться тем оружием, которое у них есть, и Беатрис давно примирилась со своим ростом. Настойчивость и изобретательность, как говорила мисс Рикс. Придет и ее черед.

Нора Сперлинг сидит вся красная от гнева.

— Большинство мужчин находят это движение уморительным. Достаточно взглянуть на последний выпуск «Изиды».

— Многие все еще считают, что этот университет — для мужчин, — поддерживает ее Темперанс Андерхилл, — и это факт. В Сент-Питере только что приняли декларацию, согласно которой члены клуба имеют право отказаться учиться у женщин.

Недовольный ропот перерастает в жаркие споры. Беатрис в своей стихии.

* * *

В вечер дебатов погода стоит чудесная, и Сент-Майкл-стрит заполнена беззаботного вида молодыми людьми, выстроившимися в очередь у узких ворот, ведущих на территорию Союза. «Им-то нечего терять, даже тем, кто поддерживает прием женщин в университеты, — думает Беатрис, и от такой несправедливости ей хочется кричать. — Они не представляют, каково это — быть бесправным, подчиняться чужому выбору, чужой прихоти, не считаться полноценным человеком из-за своего пола». Некоторые девушки из студенческого совета хотели устроить у здания Союза акцию протеста, но Беатрис отговорила их: ведь любые беспорядки можно использовать в дебатах как пример женской иррациональности и истеричности. А еще ее вызывала к себе мисс Журден, и она, до глубины души потрясенная изможденным видом директрисы, дала слово не поддерживать ничего, что могло бы привлечь внимание прокторов, которые, несомненно, будут следить за порядком.

У Беатрис есть билет: она приглашена на дебаты в качестве гостьи своей матери, хотя понятия не имеет, где сейчас Эдит Спаркс и что она собирается говорить. Генри и его друзья из Крайст-Черч организовали еще четыре билета, в том числе для его сестры Лавинии. Зал дебатов Союза, как и его библиотека, располагается отдельно от главного здания и снаружи напоминает баптистскую церковь. Гостей отправляют наверх по изогнутой каменной лестнице, чтобы они могли наблюдать за происходящим сверху.

Галерея уже заполнена зрителями. Беатрис, Марианна, Отто и Дора подсаживаются к Лавинии в ряду узких складных стульев у самых латунных перил. Слева от них расположилась группа первокурсниц: Нора, Джозефина, Темперанс, Патриция и Айви. Беатрис замечает мисс Роджерс, сидящую на деревянной скамье у стены вместе с мисс Финч, мисс Ламб, мисс Кирби и мисс Брокетт. На другом конце балкона устроилась Урсула с каким-то видным сикхским джентльменом с закрученными усами и в модных мешковатых брюках. Рядом с ним с серьезным видом сидит Уинифред Холтби, подруга Бриттэйн, сжимающая в руках блокнот. Беатрис узнает нескольких девушек из других колледжей — они здесь в компании братьев или возлюбленных, с которыми обмениваются жеманными улыбками. Еще она замечает женщину с крупными бриллиантовыми серьгами в ушах, будто попавшую сюда по ошибке, — позже оказывается, что это писательница, автор романов-исследований и одновременно корреспондентка «Таймс». Сидеть на шатком стульчике неудобно, кожаная подушечка под Беатрис скрипит, вечернее солнце жарит между лопаток. Ей становится легче, когда она замечает отца: тот машет ей рукой и улыбается с другого конца зала, через пропасть в тридцать футов. Он выше всех сидящих вокруг, на нем очки в тонкой металлической оправе. Беатрис никогда раньше не видела его в очках. Она смеется, когда он приподнимает их и корчит гримасу.

Внизу ее мать, кое-как втиснувшаяся в пурпурное вечернее платье, оживленно беседует с Генри, размахивая бумагами. Генри поднимает глаза, пробегает взглядом по галерее, видит Беатрис и что-то говорит Эдит; та тоже поднимает глаза и коротко машет рукой. Беатрис понятия не имеет, что они говорят о ней — несомненно, что-то ужасное, — но решает не думать об этом. С тех пор как она поступила в Оксфорд, она все меньше и меньше зависит от одобрения матери. «Восьмерки» к ней прислушиваются, студенческий совет доверяет ее суждениям, и это главное.

Внизу на деревянных скамьях разместилось не меньше четырехсот молодых людей. Нижняя часть зала обшита панелями из темного дерева, украшена гравюрами, картинами и мраморными бюстами каких-то стариков. В дальнем конце, где скамьи стоят перпендикулярно к остальным, слева располагаются те, кто выступает за, а справа — те, кто против. Дебаты проходят прямо здесь, на деревянном помосте, перед возвышением, на котором сидят в ожидании президент и комитет.

Наконец президент встает, чтобы представить тему дебатов и ее автора, Джеффри Холланда, который, в свою очередь, представляет выступающих против и начинает доказывать,