Три истории на моих поминках - Евгения Захарчук

Меня искали. Бабушка не дождалась меня дома и связалась с классной руководительницей. Та обежала всю территорию школы, меня нигде не было.

Но Лерина мама меня не сдала, подумала я с восхищением.

Я помчала домой под ливнем, без зонтика, загребая воду в туфли. В сотне метров от дома я встретила бабушку, в панике смотрящую по сторонам. Она злилась и плакала, но никак не могла выпытать у меня, где я была. А я не могла ни сказать правду, ни придумать правдоподобную ложь.

Просто сказала, что гуляла.

Через несколько недель Лера перестала со мной дружить. Мы не ссорились. Казалось, она внезапно потеряла ко мне всякий интерес. Не садилась со мной, односложно отвечала на мои вопросы, общалась на переменках с другой девочкой, которая раньше ей совсем не нравилась.

Мама Леры перестала спрашивать, как дела, когда встречала меня у школы после уроков.

Я не говорила с Лерой двадцать лет. Лера даже не знает, что у меня есть ее номер телефона. Я нашла его пять лет назад, в приступе ночной бессонницы. Такой, когда начинаешь пробивать в поисковике имена своих бывших. Или Леры. Загуглив имя, я нашла его в старых списках на поступление в финансовый университет. Потом подключилась к базе «Хедхантера» и по имени и университету нашла резюме. В резюме был номер телефона. Я сохранила его в список контактов и никогда ей не писала. Да и что я могла написать?

Я осторожно открываю наш пустой чат. О котором Лера даже не подозревает, моего телефона у нее точно нет.

Набираю сообщение:

Привет. Мы не виделись с четвертого класса, но, может быть, ты хочешь встретиться на неделе?

Я нажимаю кнопку «отправить». Мне любопытно, узнает ли она меня по взрослой фотографии, без указания имени.

Я убираю телефон в карман и смотрю в окно. Через минуту не выдерживаю и тянусь к телефону, проверяю чат с Лерой. Не прочитала.

В течение следующих десяти минут я проверяю чат еще двадцать три раза. Каждый раз откладывая телефон и обещая себе, что это был последний раз.

На двадцать четвертый раз я вижу, что в уголке сообщения появилась вторая галочка. Значит, Лера его прочитала.

Но Лера ничего не отвечает. Даже не начинает печатать.

А мы едем в Москву.

Глава пятая

Я всегда подозревала, что у Мии дома установлена прослушка. Или в телефоне. Иногда это казалось мне полной чушью, иногда — чем-то абсолютно очевидным. Сама Мия тоже не была до конца уверена. Вроде все говорило о том, что прослушку вполне могли поставить. С другой стороны, самой Мии было сложно представить, что с ней могло такое случиться. Она видела себя обычной. Вырубающейся от усталости ночью на диване. Листающей тиктоки, сидя на унитазе. Зависимой от запасов пломбира в морозилке. Она не носила смокинг и черные солнечные очки, не прятала оружие в потайном отделе шкафа с косметикой. Она просто писала репортажи о России для немцев.

Однажды она перепугалась, когда хотела подключиться к колонке, а в списке доступных устройств увидела четыре колонки JBL, пару умных телевизоров и нечто под названием «следственный комитет». Мия сделала скриншот и отправила его мне. Это было нашей типичной взаимопомощью. Я посылала ей фотографии своих счетов за электричество, если не понимала какие-то сложные формулировки на немецком. Мия в ответ просила меня помочь разобраться с техподдержкой «Сбербанка» на русском. Погуглить, где можно сделать прививку без российского гражданства. Погуглить, нормально ли это, если в твоей квартире ловится сигнал от блютус-устройства с названием «следственный комитет». Я заверила ее, что, скорее всего, у соседей специфичное чувство юмора. Она тоже склонялась к такому же варианту. Но я на всякий случай периодически напоминала ей проверять в настройках мессенджеров последние устройства, с которых заходили в аккаунт.

Мия пересказала мне легенду, услышанную в офисе. В девяностые, когда коллега возвращался домой в Германию, хозяева квартиры, которую он снимал, решили переложить паркет и нашли под полом кучу подозрительных проводов, которых там не должно было быть. Звучит бредово, заметила я тогда, и Мия со мной согласилась, Зная, что обычно из себя представляют старые дома, я предполагала, что под полом в квартире Мии прячутся не провода, а строительный мусор и задубевшие ботинки столетней давности. И все же вечер того дня я провела, читая о современных методах прослушки, и в следующий раз, зайдя к ней в гости, внимательно осмотрела все комнаты, проверяя, не видно ли где-нибудь красных лучей, которые выглядят так, словно дети из соседнего дома балуются с лазерной указкой.

Я любила квартиру Мии, с прослушкой или без. Я была рада, когда Мия предложила мне остановиться в Москве у нее.

Мы познакомились до моего переезда, я искала кого-нибудь, с кем можно попрактиковать немецкий, она — кого-нибудь, с кем можно попрактиковать русский. Для приличия мы пятнадцать минут переписывались на немецком, пятнадцать — на русском, а потом перешли на английский и стали лучшими подругами. Про идею языкового обмена мы стабильно вспоминали раз в год в формулировках «ну да, как-нибудь надо попробовать, выбрать, может быть, день и время…», заранее понимая, что заниматься этим мы не будем.

За пять лет Мия успела глубоко изучить жизнь в России. Побывала в пермском ночном клубе, выучив тексты пары песен группы «Тату», чтобы сойти там за свою, сходила на концерт «Ленинграда», а в ее плейлисте я однажды наткнулась на Мальбека и Сюзанну. Она разбиралась в родственных связях участников известного дачного кооператива, знала по именам всех политиков России и слышала о ЮКОСе, переставшем существовать задолго до ее переезда.

Мия перезнакомилась со всеми соседями и умудрилась подружиться с вредной консьержкой с первого этажа. О доме, в котором живет, она тоже многое разузнала. Это был генеральский дом, построенный в пятидесятых. Удивляло, как так вышло, что в огромной квартире кухня совсем крошечная, еле вмещающая небольшой круглый деревянный стол. Проведя расследование, она узнала, что в те годы кухни в генеральских квартирах намеренно делали маленькими, чтобы люди ходили есть в столовые. Тогда Мия начала посещать модный японский ресторан, расположенный в пяти минутах от дома. Официант из Узбекистана сразу запомнил ее, пригласил к себе в гости, если она когда-нибудь окажется в его стране, и стал начислять ей бонусные баллы других посетителей.

Я подхожу к двери квартиры и задумчиво разглядываю красную кнопку звонка с застывшей капелькой краски