Площадь атаки - Кори Доктороу

вперед, отражая медленный процесс достижения бюрократического консенсуса, однако в схеме нашелся один узел, из которого исходило больше стрелок, чем из всех остальных вместе взятых. И под этим узлом стояло имя: Кэрри Джонстон.

У Джонстон было все, чего не хватало мне. Прямая осанка, дерзкая короткая стрижка, словно сконструированная специально для нее армейским инженерным корпусом. Военнослужащая во втором поколении, капитанская дочка, с детства побывавшая чуть ли не во всех портах земного шара, диплом по политологии, проходила подготовку по программе спецназа, но вынуждена была уйти – сломала обе ноги, точь-в-точь как Сноуден, хотя решительно отвергала эту ироническую насмешку судьбы. Плюс к тому она блистала холодной красотой Снежной королевы, к ее голубым глазам очень хорошо подходил эпитет «пронзительные». Она любила старую кантри-музыку, обожала Мерла Хаггарда и Конвея Твитти, но терпеть не могла Вилли Нельсона, потому что сама не курила травку и не общалась с теми, кто курит.[16]

Обо всем этом я узнала, когда путем кропотливой работы выяснила ее ник на форумах – Americhick1776 (фи!). Сначала я не была уверена, она это или нет, потому что она всегда вела себя осторожно. Но в сети есть открытая библиотека под названием Anonymouth, которая может провести «сравнительную стилометрию» любых текстов и сообщить, имеется ли между ними сходство в характерной пунктуации, словаре, структуре предложений, грамматических ошибках. Я обучила эту программу на публичных постах, сделанных Кэрри Джонстон под собственным именем, а потом скормила ей тексты, выложенные под никами Americhick1776, Thankgodimacountrygirl, USAOKBYME и Bornintheusa1979, и стиль Americhick1776 на 86 процентов совпадал со стилем Джонстон. Следующий, Bornintheusa1979, показал совпадение всего на 41 процент. После этого уже легко было отыскать все ее посты, установить оповещения на ее ник, пройтись по ее графам в неимоверно примитивных дофейсбучных соцсетях (ни одна из них не могла сравниться с фейсбуком по защищенности), собрать все публикации ее друзей и составить подробную картину того, куда она ходила, когда и с кем. Старый пост из доисторического «юзнета», оставленный еще в ранние студенческие годы, помог выяснить номер домашнего телефона ее родителей, а поиск в системе обратной справки подбросил их адреса. Кредитные отчеты рассказали о состоянии их финансов, а также о том, услугами каких мобильных операторов они пользуются. Методы социальной инженерии помогли выцарапать у операторов номера мобильных телефонов родителей. Они, разумеется, ни разу не меняли выданные по умолчанию пароли к голосовой почте (в те времена этого не делал никто). Пара недель усердного прослушивания перехваченных звонков Джонстон, включая тот, где она оставила свой номер рабочего телефона (ее сотовый не работал в экранированном трейлере ДВБ). Я сверила все это с ее личной онлайн-активностью в рабочее время и вычислила, когда именно она вместо работы валяла дурака. Теперь у меня был мотив, средства и возможности.

Я надела худи и туфли на платформе, зашла в магазин 7-Eleven на Маркет-Стрит, купила одноразовый телефон, села в метро и поехала в Окленд. Там пошла в марину, где был хороший обзор во все стороны и не было камер, и позвонила. Сначала она не ответила, и меня перекинуло на голосовую почту. Я перепугалась, но потом повесила трубку, досчитала до тридцати и перезвонила.

– Кэрри Джонстон. – К этому времени я уже прекрасно знала ее голос, однако все равно занервничала. Раньше я слышала только, как она разговаривает с другими людьми. А на этот раз она обращалась ко мне. То были всего лишь репетиции, а сегодня состоится премьера.

– Мисс Джонстон, вы меня не знаете, но я патриотка, и у меня есть кое-какие сведения о так называемом икснете, которыми я хотела бы с вами поделиться.

Ее голос не дрогнул ни на миг.

– Погодите секунду. – Щелк. – Наш разговор записывается. Продолжайте.

У меня пересохло во рту. Безуспешно попыталась проглотить подступивший к горлу комок и угомонить колотящееся сердце.

– У меня есть организационная структура, логины, пароли и протоколы чатов. Я установила лазейки на компьютеры главных деятелей и держу их под непрерывным наблюдением. У меня есть информация об их ближайших планах.

– Понятно. – Она замолчала, и мне стало не по себе. Внезапно захотелось в туалет. – Чего вы хотите в обмен на это?

– Вы о деньгах? – выпалила я. О деньгах я даже не подумала. Мои родители были небогаты, но и не бедны, и я работала по контрактам, как только доросла до собственного банковского счета.

– А что же еще?

– Работу? – опять выпалила я. Слово само собой сорвалось с губ. Но мысль была верная. Я повторила уже без вопросительной интонации: – Работу.

– Угу. – Это слово прозвучало по-доброму, как будто его произнесла учительница, приятно удивленная успехами ученика. – Тогда, полагаю, нам надо встретиться.

* * *

У меня было много знакомых в сфере информационной безопасности, но почти все они мне не доверяли, потому что я недостойна доверия. Кое-кто знал, что я и есть та стерва, которая слила Маркусу множество вкусных фактов, зато все слышали, что я работаю в «КЗОФ», а до этого сотрудничала с «КЗЕ», а еще раньше с ДВБ. Я не разоблачительница, я самое большее источник утечек.

Работать на государство было нелегко. Повсюду царила бюрократия, и в местах вроде «КЗОФа» и «КЗЕ» дело обстояло ненамного лучше, чем в правительственных агентствах, снабжавших нас заказами, ведь, чтобы вести дела с ДВБ, надо было находиться с ними на одной волне, иметь параллельные бюрократические структуры. Приплюсуйте сюда тот факт, что многие сотрудники ДВБ пришли туда из «КЗОФа» и «КЗЕ», а многие сотрудники «КЗОФа» и «КЗЕ» пришли туда из ДВБ, и вы поймете: очень скоро вы будете переводить взгляд с фермеров на свиней и обратно и не замечать между ними разницы.

Но в работе на государство есть и плюсы: за нее очень хорошо платят. За годы в ДВБ я распробовала вкус денег, которые правительство отваливает сотрудникам самого непрозрачного агентства. Кэрри Джонстон убедила свое начальство, что она должна перетягивать на свою сторону технические таланты, отбивая их у коммерческих доткомов, и, если для этого надо переплюнуть Пало-Альто и Сому, избаловавших своих сотрудников утопическими льготными акциями и настольным футболом, – что ж, значит, переплюнем. Вот почему ей выделили собственный неподотчетный бюджет. Мне даже назначили пенсию – правда, небольшую, потому что я довольно быстро удалилась на вольные хлеба, однако она индексировалась на уровень инфляции и должна была перейти по наследству к моему супругу, если я обзаведусь таковым к моменту, когда отброшу копыта.

Затем я вслед за моей заклятой подругой и наставницей Кэрри Джонстон перешла в частный сектор и там узнала, что такое настоящие деньги.

Наличности в карманах хватило бы на несколько недель, и еще