108 ударов колокола - Кэйко Ёсимура

памяти Сохары не раз всплывали эти обрывочные фразы. Разговор начинался с одних и тех же слов, но всякий раз они смешивались, словно карты в колоде или разные блюда, созданные из одного и того же набора продуктов.

Он помнил, как учитель Каваками, мудрый старец, жестом предоставлял слово желающим высказаться и поделиться историями о том, как Сохара отремонтировал тот угол дома, где они больше всего любили проводить время, или как фотографии родных, вставленные в мутные от пыли рамы, вновь заблестели. Никто не сказал, что видел, как Сохара занимался каким-то необычным ремонтом или что-то изобретал. Скорее, это был хор голосов, составляющий длинный список радостей и выражающий чувство благодарности Сохаре. Чувство, которым был преисполнен каждый житель острова, без исключения.

– Ты должен был отправиться на материк, чтобы окончить старшие классы.

– Ты должен был поступить в университет!

– Но тогда не было денег.

– Мы ничего тебе не дарим, Сохара, а лишь возвращаем долг.

– В те времена мы не могли тебе помочь, хотя ты и заслуживал этого больше остальных. Но теперь по крайней мере мы можем сделать это для твоей дочери.

– Мы просто пропустили одно поколение.

– Да, одно поколение.

– В детстве ты мечтал стать учителем, не так ли, Мамору? И вот, в каком-то смысле, ты им стал.

– Точно!

– Как? Ты всех нас собрал и показал, как следует заботиться о других, особенно о тех, кого не удалось спасти.

Никто не упомянул Ямаду, и о письме не было сказано ни слова. Было ясно, что все знали о нем и взяли на себя ответственность об этом сыне острова, о Сохаре и Токе. Ведь они родились на этом клочке земли. Куда бы ни забросила их судьба, дети острова никогда не становились чужими.

28

Времени на благодарность не было. Йоко слушала молча, и ей показалось, будто она впервые поняла, кем был Сохара на самом деле. Опустив плечи и обхватив живот руками, она стояла в той детской позе, которую принимала, когда ей было страшно. Жители острова, поразмыслив, решили рассказать ей сначала о выходе из положения и только потом о самой проблеме, чтобы Йоко не успела испугаться.

Кодама, остановившись возле шкафа с ковриками и инструментами, взяла Йоко за руки и коротко и ясно объяснила, что должно произойти. Только после этого она рассказала о Ямаде. И теперь Йоко посмотрела на мужа. Тот стоял неподвижно и слушал, как ему говорили, что все в порядке, что все было тщательно продумано и ни университет Токи, ни год обучения в Италии не пострадают из-за сложившейся ситуации. Йоко смотрела на постаревшее лицо Мамору, на родинку на левой щеке, на рубцы, покрывающие его руки, ноги и другие части тела, скрытые от посторонних глаз.

Из колонок в соседней комнате доносилась праздничные звуки флейт и барабанов. Йоко стояла, словно завороженная. Незаметно для окружающих она набросила хаори, чтобы покинуть настоящее и легкими шагами ступить в прошлое. Она перенеслась в тот день, когда встретила человека, ставшего впоследствии ее мужем.

Йоко сама заговорила с ним ясным весенним утром, когда только прибыла на остров, чтобы работать учительницей в местной школе. Сохара сидел на каменной ограде возле парикмахерской матери и был настолько поглощен чтением книги, что Йоко стало любопытно. Когда они начали разговор, девушку очаровал глубокий цвет его карих глаз, смуглая кожа, опаленная солнцем, спокойная и мудрая улыбка, которой он встречал людей. Но особенно ее поразило то, с какой доброжелательностью к нему обращались все окружающие. Сохара ухаживал за ней с осмотрительностью, следуя привычке не прыгать выше головы. Она казалась ему воплощением обаяния, эрудиции и красоты, но, живя на маленьком острове, он понимал, что должен тщательно взвешивать каждый свой шаг. Есть ошибки, после которых нельзя подняться.

С того дня Йоко с Сохарой стали вместе ходить в обсерваторию Миядзука и смотреть на звезды, а в ясные дни любовались силуэтом горы Фудзи. По воскресеньям вместе обедали в гостинице «Дикие лилии» и встречали рассветы в Доме Солнца, расположенном перед зеркальным прудом в парке Усуиго-энчи на восточном склоне горы. Летом Сохара уговорил Йоко нырнуть в море, где она познакомилась с семейством дельфинов, часто плавающих у берега. Это были незабываемые месяцы. Сохара намеренно показывал остров невероятно медленно, всего по несколько квадратных метров за раз. Оказавшись на новом месте, они подолгу стояли, наслаждаясь красотой одной-единственной точки, одного пейзажа, одной улицы. В итоге остров показался Йоко огромным волшебным местом с бесконечными улицами, где на краю океана протекают бесчисленные жизни.

Накануне окончания учебного года Йоко растроганно попрощалась с детьми, устроившими в ее честь праздник в спортзале с прощальным плакатом. Вечером Сохара взял ее за руку и быстрым шагом направился к храму Восхождений и Спусков, чтобы посмотреть на закат. На бельведере парка Минамигаяма он сказал дрожащим от волнения голосом, что если она согласится остаться и выйти за него замуж, то он отдаст ей все, что имеет. И в этот миг она почувствовала, что ей действительно подарят огромный мир.

– Йоко?

Госпожа Кодама стояла рядом и улыбалась. Йоко взглянула на нее, ничего не понимая. Она вернулась в зал и вновь окунулась в настоящее. Канун Нового года, вот-вот приедет Тока, и она обнимет дочку.

– Все хорошо? – спросила Кодама и, когда Йоко кивнула, добавила: – Вот видишь, все хорошо. Не стоило беспокоиться, я же говорила!

Йоко снова кивнула и окончательно вернулась в настоящее. Взгляд мужа был устремлен в пол, чтобы скрыть слезы. Йоко еще раз украдкой взглянула на обсерваторию Миядзука и на закат тридцатилетней давности в храме Восхождений и Спусков. Она подумала, что хотя площадь острова не увеличилась ни на один сантиметр со дня клятвы Сохары, она ни разу не пожалела о том, что решила остаться. Умение Сохары смотреть на мир с любовью и терпением, его стремление к поискам глубины вместо безудержного желания роста вширь, сделали счастливым каждый день их совместной жизни.

29

Сохара решил, что этот Новый год запомнится ему как самый счастливый в его жизни. Он уже полчаса бил в барабан, когда в общей суматохе ощутил прикосновение к плечу. Кто-то наклонился к его уху и что-то прошептал. Сохара тут же встал и уступил место радостно подбежавшему Мураками.

– Иди! Быстрее!

Йоко взяла его под руку и улыбнулась той особенной улыбкой, которая расцвела в ее сердце в ту ночь, когда все решилось и прояснилось. Эта улыбка теперь никогда не сходила с