Базельские колокола - Луи Арагон
Книгу Базельские колокола - Луи Арагон читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Супрефектура Бонневиля закрывала глаза на происходящее, это было ясно. Кюре жаловался на всё более холодное отношение прихожан и говорил, что правительство в заговоре с профсоюзом. Чёрная тень батюшки Комба, витавшая над разговорами, ещё увеличивала панику. В следующий раз бунтовщики будут бросать уже не только камни… «И теперь, когда число солдат сократили, то самая жизнь наша в опасности!»
Двенадцатого июля мать одного из забастовщиков встретила господина мэра около школы для часовщиков. Было очень жарко. Господин мэр остановился, чтобы отдышаться (было это в полдень) и поговорить с женщиной — она у него несколько раз стирала, когда к нему на праздники приезжали из Лиона родственники.
— Ну что, мать, ваш бездельник всё ещё артачится?
Она ответила, не отвечая: нельзя предавать других, и знает ли господин мэр, как тяжело живётся бедным людям? По мнению мэра, забастовке должны положить конец женщины. Особенно матери. Молодёжь в наши времена — одни ветреницы, думают только о нарядах.
Мать смотрела на него, как будто не совсем понимая, о чём он говорит, и потом сказала:
— Да разве же они не возьмут их опять на работу? Ведь придётся же.
Мэр расхохотался, потом очень сурово рассказал ей, что господа потеряли терпение, что они купили ружья и что если не перестанут их раздражать — всяко бывает!
— Я вам это говорю ради вашего сына.
Шестнадцатого после вечерних разговоров о госпоже де Ламбаль, голову которой вздели на остриё копья, ночью всех мучали кошмары.
Семнадцатого в девять часов вечера забастовщики организовали ещё одно собрание и манифестацию. Жандармы, заслышав пение, бросились на толпу, били направо и налево, наезжая лошадьми на женщин. Хозяева наблюдали за этим из окна. Произошла стычка между мэром, считавшим, что надо, наконец, показать свою силу, и пехотным офицером, возмущённым тем, что он только что видел.
— Не понимаю, — говорил офицер, — разве жандармам за это деньги платят?
Было ясно, что это не доведённое до конца усмирение только ещё крепче спаяло забастовщиков. Оно было либо слишком, либо недостаточно энергично. Надо было с этим покончить…
Когда 18 июля сформировалась колонна и узнали, что она идёт по направлению к фабрике, — так как, свернув налево от муниципалитета, она вышла на дорогу в Сионзье, — мать в столовой, трагическим жестом прижимая к себе дочку, разрыдалась. Жильцы были тут же: жена увела девочку и мать в спальню и дала им выпить флёрдоранжа. Спешно заперев ставни, хозяин и гости держали военный совет. Приходилось спешить. Уже слышен был шум толпы, песни.
Тогда четверо сыновей взяли ружья и вместе с жильцом направились в флигелёк, выходивший на дорогу.
XII
Катерина стояла на коленях возле убитого, возле рослого тела ребёнка её возраста, может быть годом старше — девятнадцать лет? Маленькая, почти наголо обритая голова над громадным сгрудившимся телом. С головы скатилась соломенная шляпа, вроде тех, что носят рыболовы и что стоят несколько грошей. Саженные плечи — какие широкие! — обессилели, погрузившись в сон. Голые руки, с засученными выше локтей рукавами, скрюченные для запоздалой защиты, с вывернутыми в сторону убийц ладонями; этот жест дополняло закинувшееся лицо с застывшим выражением протеста против смерти. Рот и глаза были открыты.
В него попали две пули: одна в грудь — от неё вся рубаха была в крови, другая в шею, на которой зияла страшная рана.
Катерина не могла оторвать глаз от этой раны. До сих пор она видела только старых покойников, в комнатах буржуазных квартир, превращённых почтительными родными в усыпальницы.
На ярком солнце страдание, навсегда запечатлённое на юном лице с ещё детской кожей, страшный контраст между силой и смертью заставляли её то дрожать, то застывать в неподвижности. В голове у неё стоял гул, за которым она не слышала криков вокруг, беготни.
Всё пережитое за последние дни тонуло в этой луже крови. Всё откровение любви, бессознательное летнее счастье, Жан. Убили человека. Невыносимее всего были веснушки около ноздрей. А ведь она никогда и не видела живым этого мальчика. Это не Жан. Но это было хуже, чем если б это был Жан, больше, чем если бы это был Жан. И она слышала опять свой голос, который отвечает Жану: «Они правы!» Что-то назревало в ней, перераставшее едва родившуюся женщину, как бы предчувствие материнства: она смотрела на упавшую в пыль голову, и ей бесконечно хотелось омыть её, как голову бредящего в жару ребёнка.
Тогда появилась настоящая мать.
Разве кто-нибудь пошёл за ней? Или она прибежала на стрельбу? Ей ещё не было сорока, этой худой женщине с загорелой и морщинистой кожей, такой высохшей и съёжившейся, что чёрные ввалившиеся глаза, казалось, глядели с лица скелета. Пять беременностей, работа изнурили её, и когда она, простоволосая, в чёрной юбке, уже зная, что случилось, шла крупным шагом к своему мальчику, к мёртвому, это была не женщина, а крик, которого все ждали; и она подошла к телу, и она его узнала, и крика не было.
Она упала на колени, и пальцы её легли на лицо заснувшего сына. Внезапно почувствовав липкую влажность крови, она отдёрнула руку и прислонилась к Катерине. Она принимала её близость, не задавая вопросов.
Врач уже осмотрел убитого, покачал головой и побежал туда, где он был нужнее. Было человек пятьдесят раненых, несколько убитых. Двое мужчин, наклонившись к матери, предлагали ей унести тело. Друзья её мальчика. Она их узнала. Это вот Батист. Она подняла голову: по щеке, как в пустыне, катилась одна тяжёлая слеза. В морщинах собралась усталость целой жизни. Она благодарила глазами. Они понесли мёртвого, один за плечи, другой за ноги. Руки его так и остались скрюченными от ужаса.
Мать встала с колен, подняла соломенную шляпу. Катерина встала вместе с ней, мать обняла её за плечи, и они пошли вместе к убогому дому, куда понесли тело. Мужчины положили тело на кровать и ушли. Катерина не знала, как ей быть, но мать попросила её остаться. У неё был загнанный вид, может быть, она боялась остаться одна.
Бедный деревенский дом с известковыми стенами. Большая часть отведена для скота. Где остальные дети? Мать почему-то была одна. Умерли, работают где-нибудь в других местах? Муж, итальянский каменщик, поселившийся в Клюзе, пять лет тому назад упал с лесов. Насмерть. Она, дочь крестьянина, продолжала обрабатывать клочок горькой земли, на которой росла розовая, водянистая картошка Савойи, такая невкусная для нетамошних жителей.
Единственная
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин