Комната одиночества - Александр Павлович Волков

class="p1">Я посидел у Жоры еще немного и стал прощаться. А на утро Кешик уже ждал меня с приказом – ехать в Севастополь на учения, решение задачи пришло, куда следует, и теперь нужно прибыть и отчитаться. Машка тогда осталась у Жоры, больше я с ней не встречался. Когда вернулись с учения, то она мне и не звонила, и как-то не попадалась на глаза. Я, конечно, обрадовался – ну ее к черту, эту истеричку, вздохнул поспокойнее. А вот совсем недавно, уже здесь, в Севастополе еду на тринадцатом номере, салон троллейбуса полупустой, сижу у окна и вижу – стоит она на остановке. Меня аж током до самых пяток пробило. Ну, думаю, заметит, что тогда делать? Но она вошла в салон и села где-то впереди. Я выскочил на следующей остановке. Наверное, ее мужа перевели в Севастополь, а то чего бы ей здесь быть? Или развелись, и сама приехала? Нет, такие бабы семьи, как мне кажется, не рушат. Но мне-то от этого не легче, теперь нужно с оглядкой по городу ходить, чтоб не нарваться, когда с женой буду.

13

Жора как-то обмолвился, что из похода возвращается корабль, на котором начальником медслужбы мой земляк. Когда сторожевик пришвартовался, и закончились все необходимые формальности, я поднялся на борт. Поприветствовал флаг корабля и пошел к каюте доктора. По пути мне попадались матросы с осунувшимися лицами. Я не увидел ни одного с избыточным весом, это могу подтвердить хоть под присягой. Конечно, даром денег не платят, я имею в виду в море. Потом я подошел к каюте доктора, на двери значилась табличка «Амбулатория», и постучал.

Из-за двери раздался крик:

– Кого там несет? Яша, открой!

Распахнулась дверь, незнакомый мне матрос отступил в сторону, когда увидел, что перед ним офицер. Я вошел. За столом сидел пьяный начальник медслужбы и смотрел на меня налитыми кровью глазами. Он сидел за столом и раскачивался на двух задних ножках стула.

– Кто? – спросил НМС, но потом пристально посмотрел на мои погоны и закричал:

– Земляк! То-то мне Жора говорил, что врач-физиолог мой зема! Заходи. Яша, быстро принеси чего-нибудь из камбуза. Ну, садись, как тебя зовут?

Я назвал свое имя.

– Что же мы сидим? – земляк наклонился над ящиком, достал несколько футляров для двадцатиграммовых шприцев и стал сливать из них спирт, потом разлил по стаканам и провозгласил тост:

– За встречу!

А за что еще можно пить после шести месяцев плавания? Выпили. Тут появился Яша, принес закуску. Пока ковырялись в салате, я спросил:

– Слушай, а, правда, что твоя фамилия Базанок? Какая-то странная.

– Да, правда. Что, Жора сказал?

– Жора, – признался я. – Просто хотел узнать, так ли это. Ты не в обиде?

– Ну, о чем ты? – потом выдержал паузу и спросил: – Слушай, а тут есть место, где можно как следует посидеть?

Я понял, про что Базанок спрашивает. Говорю, есть хороший духан, в котором традиционно торчат офицеры, и недалеко от КП. Называется «Белый камень».

– Хорошо, – отозвался земляк, но не стал торопиться со сборами. – Подожди, – сказал он, – сейчас должен на укол придти дух.

И точно, вскоре в дверь постучали, и вошел худющий матрос.

– Так! – начал НМС, – снимай штаны и поворачивайся задом!

Тот покорно все исполнил.

– Яша, давай! – приказал НМС.

Яша достал уже заряженный, судя по цвету, пенициллином, шприц и вопросительно посмотрел на НМСа.

– Давай, как я учил!

Яша всадил матросу в ягодицу иглу и выдавил содержимое. Поелозил ваткой. Матрос стал натягивать штаны, но Базанок громко прокричал:

– В тамбуре! И не забудь, через четыре часа!

Я понял, что парня лечат от пневмонии.

– Что ты его не положил? Небось, ногу сейчас ему тянет.

– А матрос всегда должен быть начеку, нечего расслабляться! Укладывать этих бабуинов? У нас не принято миндальничать. Так, Яша?

– Так точно, товарищ старший лейтенант!

Как Яша не миндальничает, я позже узнал, когда наблюдал за его смеющейся рожей во время моей попытки вырвать у грузина-переподготовщика зуб.

– Так, – обратился к Яше Базанок, – НМСа в город.

Яша молча собрал брюки, рубашку, достал утюг и марлю, и только потом вышел из кабинета.

– Хороший матрос! – Базанок с восхищением выпятил губы. – В этом походе пришлось резать одному аппендицит, так корабль в дрейф! Замполита заставили лампу переносную держать, а я с Яшей и старпомом оперировали. Показать отросток?

– Ну?

– Вот! – Базанок достал пол-литровую банку и показал аппендикс.

– Давай выпьем еще?

– А в духан пойдем?

– Конечно, только я одного корешка приглашу, котловик с пятьдесят седьмого.

– Что за пятьдесят седьмой?

– Бортовой соседа.

Я понял, что корешок служил на таком же типовом сторожевике, на борту которого красуется, номер пятьдесят семь. Собрались быстро и уже через полчаса шли по этой нудной дороге, выложенной плитами.

Я частенько заходил обедать в «Белый камень». В помещении есть дверь, позади стойки, за которой колдует Резо, так в эту дверь войдешь, и как в могилу – ни патруль, ни начпо не попадут. Их просто Резо не пропустит.

Когда рассказал Базанку про этот второй зал, у него глаза разгорелись, как у кошки, унюхавшей валериану.

– Я плачу! – кричал он. – Жаль, Женьки Коптелова нет. Подожди меня у стойки, я его обязательно разыщу.

Что ж, раз человек так хочет заплатить и за себя, и за друзей, зачем мешать? Договорились с землячком, что встретимся в первом зале.

Я пошел в духан один, заказал у Резо кружку пива и стал медленно потягивать. Нужно, признаться, дрянное пиво во всем Поти. То ли вода такая, то ли еще что, но пиво – полное дерьмо, рвотный напиток какой-то. Давлюсь я, значит, этим местным пивом, а Резо вдруг спрашивает:

– Слушай, желудок болит, чем поможешь?

Я посмотрел на Резо, хотя особой нужды смотреть не было, частенько вижу. Так вот, посмотрел я на Резо, вижу, как обычно, плохо выбрит, глаза тусклые, неизменный окурок во рту, кожа лица почти серого цвета. Проняло, подумал я.

– Пить нужно бросать, дружок, – говорю ему, – потом покушай что-нибудь типа «Фестала». Небось, язва замучила?

– Да, замучила.

– Можешь попринимать новокаин три раза в день прямо из ампул, но лучше сначала бросить пить.

– Ну, как не пить? Нет, никак нельзя.

– Твое дело, только никакая таблетка не возьмет, если пить будешь.

Резо покачал головой и говорит:

– Может, это от водки, тогда лучше на коньячок перейти?

– Не поможет. Разве что пиво по рюмочке три раза в день пей.

Резо ничего не ответил. Тут подгребли к стойке трое местных, стали