Аристотель и Данте Погружаются в Воды Мира - Бенджамин Алире Саэнц

— Чушь собачья. Ты не собираешься уничтожать его. Ты спасешь это.

— Да, я такой чертовски сентиментальный.

— Искренность, облаченная в неискренность. Вот это и есть искренность.

— Мне действительно следует стереть эту улыбку с твоего лица.

— Ты не должен говорить то, чего не имеешь в виду.

Она бросила на меня взгляд, который я не смог толком прочесть. Я действительно не знал, что она чувствовала и почему.

— Впервые за четыре года учебы в средней школе Остина я действительно верю, что этот год может стать отличным.

Она повернула налево, а Джина, Сьюзи и я повернули направо — и направились на урок английского мистера Блокера. Мои школьные дни начинались на хорошей ноте — записке, которую я написал, чтобы выиграть первый тур. Я собирался потерпеть поражение. Это дало бы мне хороший повод сбегать к Данте. Он утешал меня, целуя. По-моему, это звучало не так уж плохо. Совсем неплохо.

Десять

Я НЕ ВВЯЗЫВАЛСЯ В драку в первый день учебы. Я приберег это на второй день. Не я её начинал. И я говорю это не для того, чтобы заставить чувствовать себя лучше. Я лгал себе о многих вещах, но я никогда не лгал себе о драках, в которые ввязывался.

Когда я заехал на стоянку, там было пятеро парней, окружавших маленького парня. Я знал, кто был этот маленький парень. Да, он был женоподобным, этому слову меня научил Данте. Он был славным парнем, умным, занудливым, и в его манере говорить было много напевности. Но он никому не мешал. Он общался с толпой, каждый из которых так или иначе был неудачником. Он учился в том же классе, что и я, хотя на вид ему было не больше четырнадцати. Его звали Рико, и я слышал, как его друзья называли его Риком, но как будто это была шутка, и это была их шутка.

Парни окружили его и называли всеми предсказуемыми именами, которые использовали для обозначения таких парней, как Рико. Джото, марикон, пинче Вьеха, педик, пидор. Они думали, что все это было забавно. Да, забавно. Я не знал точно, что должно было произойти, но когда один из них ударил его ногой в пах, и он упал на землю, я оказался в центре событий ещё до того, как понял, что попал туда. Один из парней попытался ударить меня, и потребовалось всего пара ударов, прежде чем он начал целовать асфальт — затем другие парни набросились на меня. Откуда ни возьмись, какой-то крутой парень с татуировками встал на мою сторону. Этот парень был маленького роста, но у него были мускулы, и он знал как драться. Парень мог бы давать мне уроки. Он стоял прямо рядом со мной и смеялся.

— Два к одному, детка. Они, блядь, думают, что шансы в их пользу. Вот что делает их неудачниками.

И драка длилась не более пяти минут, когда мы с этим татуированным задирой столкнулись лицом к лицу с шинами припаркованных машин.

— Я Дэнни, — сказал он. Я не мог не заметить, что он был симпатичным парнем. — Дэнни Анчондо.

— Ари Мендоса.

— Ты, вероятно, не родственник Мендоз, которых я знаю. А Мендозы, которых я знаю, не связаны друг с другом. Но я должен сказать, Вато, я никогда не встречал парня с такой фамилией, который не умел бы драться. Эти ублюдки здесь затевают драки только с такими парнями, как Рико.

Один из парней, лежавших на земле, пытался подняться. Дэнни поставил ногу ему на спину.

— Даже не пытайся это сделать. Расслабься. Остынь.

— Но я, блядь, опоздаю на урок.

Дэнни бросил ему в ответ его же собственные слова.

— Опаздываю на урок. В следующий раз, когда я увижу тебя или мой друг Ари увидит, что ты придираешься к Рико или любому из его друзей, ты не сможешь найти свою собственную задницу, потому что она будет принадлежать мне.

Дэнни подошел и помог Рико подняться с того места, где он лежал.

— Ты в порядке, Рико?

— Да, я в порядке. — он плакал, хотя и пытался этого не делать.

Дэнни отругал его.

— Не показывай им этого. Никогда не показывай этим ублюдкам лучшую часть себя.

Рико вытер слезы и улыбнулся Дэнни.

— Молодец, мальчик. Это оно. Стряхни это.

Он кивнул и поднял свой рюкзак. Мальчик начал уходить, а потом обернулся и крикнул:

— Все говорят, что от вас, ребята, одни неприятности. Люди ни хрена не понимают.

Опустив голову, он развернулся и направился на свой первый урок.

Я повернулся к Дэнни и спросил:

— Откуда ты знаешь Рико?

— Моя сестра тусуется с ним. Ей не нравятся парни. У неё есть отношения. Ей нравится показывать миру пальцем. Но сестра всегда помогает людям. Она классная.

А потом он посмотрел на меня так, словно что-то знал обо мне.

— Я знаю, кто ты такой. Ты облажался с одним из моих приятелей.

— Прости.

— Прости? Для чего? Он и пара парней застукали одного из твоих приятелей целующимся с каким-то другим парнем. Они положили его в больницу. Он в порядке?

— Да, с ним всё хорошо.

— Ты поступил правильно. Друг, который не заступается за друга, никакой ни чертов друг. И, кроме того, это чертовски глупо — отправлять кого-то в больницу за то, что он целовался с другим чуваком. Если не хочешь целоваться с парнем, не целуй его. В чём, черт возьми, проблема? Люди всегда спрашивают меня, почему я хожу и выбиваю из людей все дерьмо. Это потому, что мир полон придурков, вот почему.

Это просто рассмешило меня. Я ничего не мог с собой поделать.

— Почему ты смеешься?

— Потому что иногда ты сталкиваешься с кем-то, кто знает, в чём заключается правда. Поэтому ты смеешься. Ты смеешься, потому что кто-то сделал тебя счастливым.

— Я чертовски уверен, что не делаю многих людей счастливыми.

— Ну, как ты и сказал, мир полон придурков. То, что ты сделал для Рико, Дэнни, это было прекрасно.

— Да, но Рико — мой друг. А ты его даже не знаешь. Ты, ублюдок, сделал это прекрасно.

Дэнни, ещё один человек, который мог бы разбить сердце миру своей улыбкой.

Мы пожали друг другу руки.

— Увидимся, Мендоса.

— Увидимся, Дэнни.

Это было забавно. Я даже не был знаком с Дэнни, но я знал о нём кое-что, что заставляло меня чувствовать, что я могу ему доверять. Мне было грустно думать, что