Повести и рассказы - Амирхан Нигметзянович Еникеев

Однако… хотя я в душе так обратилась к Салиху, я решила воздержаться от того, чтобы сегодня же отправить Сабиру. Потому что мама, без сомнения, это почувствует и никуда Сабиру не отпустит. Нам тоже уже пора быть похитрее и поумнее. За один день ничего не случится. А завтра Сабира куда-нибудь пойдёт и в этот момент быстро забежит к нему и сообщит… Так я решила. По-своему постаралась быть осторожнее.

А вечером, когда Сабира поднялась ко мне, чтобы позвать меня к чаю, я сказала ей:

– К чаю не спущусь. Маме скажи, мол, у барышни голова разболелась. Пусть меня не беспокоят… А теперь, душенька Сабира, мне нужно сказать тебе кое-что, слушай внимательно. Завтра, когда пойдёшь по какому-нибудь поручению, первым делом зайди к Салиху-абый. Он живёт недалеко от голубой мечети, в доме Шихаба Ахмерова. Если спросишь – тебе покажут. Вызови Салиха и скажи: «Барышня сегодня же хочет вас видеть, откладывать нельзя, место и время встречи скажите мне». Поняла?

– Как уж не понять!

– Пожалуйста, пусть только мама ничего не почувствует!.. Ты же моё положение знаешь, Сабира?

Вдруг глаза мои наполнились слезами, и я закрыла лицо руками. Сабира погладила мою голову и постаралась меня утешить:

– Знаю, душа моя, всё знаю. Всё, что сказала, исполню гладко, ни один чёрт не почувствует!..

Мне так хотелось высказать ей свою бесконечную благодарность, но слёзы не позволили мне это сделать… После Сабиры ко мне никто не заходил. Мама, видимо, подумала, пусть у девочки улягутся, успокоятся её растрёпанные чувства. Завтра снова скажут повременить, снова дадут время успокоиться – вот так, каждый день, разговаривая, потихоньку будут надеяться меня убедить. Ах, как тяжело, очень тяжело противиться такому виду давления!..

Что только я не передумала за эту ночь!.. Ни на минуту перед моими глазами не исчезал Салих… почти сошла с ума. Однако как много бы я ни думала, моё будущее мне было не ясно… Что же ждёт меня?.. Ещё будет новый день, ещё предстоит услышать его. Боже, дай мне терпения!..

Конечно же, я думала и о симбирском парне. Зла я на него вроде не держу, но и удивление моё велико. Сам ведь он мне ничего не дал почувствовать. Неужели всё дело он хотел сделать через мам, этот «очень воспитанный», «очень умный», очень хвалёный парень?..

Удивительно, удивительно!.. Вы что думаете, что я ручная кукла?.. Ошибаетесь, господин Газиз, ошибаетесь!..

Когда я заснула, не знаю, в какой-то момент открываю глаза, а напротив стоит Сабира. Глаза блестят, рот у девочки до ушей!

– Неужели сходила? – спросила я, быстро вскочив с постели.

Сабира шлёпнулась на край кровати и, обняв меня за плечи, склонилась к моему лицу.

– Сходила ведь, бабочка моя, – быстрым шёпотом ответила она, – тебе целую гору приветов принесла.

– Когда ты успела?

– Уж успела… Как только встала, тётушка меня тут же отправила на базар за углём. Я воспользовалась этой возможностью и быстро нашла его самого, твоего Салиха-абый, душа моя!

– Ну и что? Что он тебе сказал?

– Очень обрадовался… подробно начал было расспрашивать, но я ответила, что нет времени, очень спешу и спросила, что передать барышне.

– А ты сказала ему, зачем пришла?

– Ну, а как не сказать?

– Ну и что?

– Салих-абый немного подумал и велел передать барышне, чтобы к четырём часам пришла к садику Медного деда[60], сказал, будет там ждать. И ещё повторил, чтобы обязательно пришла.

– Спасибо тебе, Сабира, душа моя, тысячу раз спасибо! – сказала я, готовая расплакаться от радости. – Вовек не забуду твою доброту!

– Вот ещё… доброта!.. Мне и самой интересно помогать влюблённым.

– Интересно, говоришь?

– Шучу, барышня! – поспешила Сабира успокоить меня. – Пусть вам сам Бог поможет. Только бы тётушка не почувствовала. Пойду-ка, а то от неё сегодня и так уже дым идёт…

Когда я осталась одна, то начала размышлять лёжа под тонким одеялом. Мысли мои теперь были сосредоточены на очень простой вещи: скажем, почему он просил меня прийти к Медному деду? От нас ведь довольно далеко этот сад. Видно, решил, что это более уединённое, более спокойное место. Правильно, сюда, в это место, где живут богатые русские, по пятницам любят приходить с нашей нижней стороны татарские девушки. А сегодня ведь не пятница, сегодня только четверг вроде. То есть там не будет прогуливающихся группами наших девушек… А время Салих выбрал правильно. После обеда папа обычно любит отдохнуть, и мама, устав от кухонных дел, уходит на час полежать в своей комнате. А у меня это обычное время прогулок. Только сегодня надо дождаться этого времени!

Сейчас меня больше всего беспокоит – это как бы мама не начала снова вести свой разговор. Если начнёт, это сильно осложнит мою ситуацию. Я, конечно же, начну возражать, разговор сам по себе перейдёт в спор, и у обеих, без сомнения, испортится настроение. И мама, возможно, не выпустит меня на прогулку.

И чтобы не вышел такой разговор, надо придумать какую-нибудь хитрость. Лучше всего найти какое-нибудь дело, если заниматься делом, то и мама вынуждена будет сдерживаться.

Размышляя об этом, я быстренько встала с постели и, накинув сатиновый халатик, спустилась вниз. Мама, увидев меня, мягко спросила:

– Ну, дочка, как ты себя чувствуешь, голова не болит больше?

На это надо ответить подумавши. Во всяком случае больной прикидываться не стоит.

– Жаловаться как будто не на что, – ответила я с грустью, – голова побаливает немного, но это пройдёт.

– Пусть уж пройдёт, сейчас не время болеть, – сказала мама.

Я, взяв мыло и полотенце, вышла умываться в сад. Посреди сада у нас есть беседка. В тёплые ясные дни мы там едим. Вот и сегодня они там пили чай – на столе стоит самовар и неубранные чашки.

Позвав Сабиру, вышедшую во двор, я тихонько сказала ей:

– Ты работу найди-ка, работу!..

– Какую работу?

– Любая сойдёт, мне сегодня работа нужна.

Сабира, понятливая девочка, тут же поняла, что за «работа».

– За стирку возьмёмся!

Опять стирка!.. Ну ладно, для женщин и девушек самая лучшая отговорка – это приняться за стирку.

– Только уж очень много белья не выноси, – сказала я ей.

Сабира тут же начала действовать: наполнила водой стоящий во дворе бак, разожгла под ним огонь, а затем, войдя в дом, начала говорить маме:

– Со вчерашнего дня у меня на эти вещи руки чешутся, выстираю-ка я их! – и, разговаривая таким образом, начала собирать грязные