Сесилия - Фанни Берни

Явилась хозяйка дома, и Сесилии пришлось взять себя в руки. Миссис Делвил предложила ей немедленно отправиться в постель и выпить горячего молока с вином и лимоном, чтобы не простудиться. Растерянность мисс Беверли была приписана усталости и испугу. Миссис Делвил помогла ей поскорее добраться до постели и поспешила к леди Онории, наконец добравшейся до дома.

Оставшись одна, Сесилия принялась перебирать в уме события этого вечера и вообще все поведение Делвила с тех пор, как познакомилась с ним. То, что он нежно и преданно любит ее, казалось теперь несомненным. Однако не менее очевидным было желание Делвила скрыть и побороть свое чувство. Отчего это происходило? Какая странная, необъяснимая причина обусловила столь загадочное поведение? Он не мог не понимать, что стоило, по крайней мере, попробовать добиться расположения Сесилии.

Быть может, смущавшее его препятствие заключалось в условии, поставленном ее дядей и гласившем, что тот, кто женится на ней, должен будет взять ее имя? Сесилия и сама считала, что обстоятельство это неприятное, однако столь обычное для наследницы, что оно едва ли могло перевесить преимущества такого брака.

Ей снова пришла на ум Генриетта. Письмо, которое Сесилия видела у нее в руках, оставалось загадкой; однако твердая уверенность в том, что Делвил не любит мисс Белфилд, почти развеяла ревнивые подозрения. Куда больше ее беспокоила леди Евфрасия Пембертон. Вполне возможно, существовало некое соглашение с герцогом Дервентским.

Настоящим препятствием представлялся глава семейства, несмотря на все, что говорил о нем мистер Монктон. Его гордыня вполне могла воспротивиться ее происхождению. «Если дело и впрямь обстоит подобным образом, – размышляла девушка, – то как я была неправа, осуждая поведение Делвила! Я считала его непостоянным, а он действовал так по необходимости. Если его отец настаивает на браке с другой, то разве сын не ведет себя благородно и справедливо, пытаясь не выдать своих чувств, обуздать которые – его долг?»

Итак, все, что оставалось Сесилии, – это еще бережней хранить свой секрет, а также, поскольку она пришла к заключению, что сам он считает их союз невозможным, скрывать от него, что не он один сожалеет об этом.

Глава VI. Загадка

Вследствие жестокой простуды, полученной во время грозы, леди Онория Пембертон и Сесилия два дня не выходили из своих комнат. Сесилия охотно продлила бы это уединение, однако насморк прошел, и на третий день ей пришлось появиться в гостиной. Леди Онория выздоравливала медленнее, однако с трудом переносила заключение и не стерпела бы, если бы ей запретили выйти к столу в тот же день. Поэтому за обедом, как раньше, собрались все домочадцы.

Мистер Делвил церемонно расспросил обеих девушек о происшествии. Делвил-младший появился, когда все уже сели за стол, и тут же принялся нарезать мясо с суетливостью человека, который боится остаться без дела. Выражение его лица было печально.

– Мортимер, – заметил мистер Делвил, – кажется, ты нездоров. Не посоветоваться ли тебе с врачом?

– Позвольте, мистер Мортимер, – сказала леди Онория, – принести вам свою нижайшую благодарность за то, что изволили оказать мне помощь в грозу! Боюсь, вы заболели по моей вине!

– Так ты во время бури был с леди Онорией? – спросила миссис Делвил.

– Нет, сударыня! – торопливо возразила леди Онория. – Но он был так добр, что оставил меня одну.

– Мортимер, – воскликнул мистер Делвил. – Возможно ли это?

– О, ее милость держалась геройски, – ответил Делвил, – и с презрением отвергла мою помощь. Она осмелилась противостоять молниям, стоя под дубом!

– Только подумайте, миссис Делвил, – воскликнула леди Онория, – меня хотят выставить жалкой дурочкой! Мистер Мортимер пытался меня убедить, что на открытом пространстве мне грозит меньшая опасность, чем под защитой могучего ствола!

– Леди Онория, – саркастически улыбнулась миссис Делвил, – в следующий раз в наказание я заставлю вас прочесть какую-нибудь детскую книжку, где вы найдете необходимые разъяснения. Подобное чтение, по крайней мере, принесет вам пользу!

– Не знаю, смеетесь вы надо мной или нет, сударыня, только я поняла, что мистер Мортимер попросту желал остаться тет-а-тет с мисс Беверли.

– Он был не с мисс Беверли, – возразила миссис Делвил. – Она пришла одна, я сама видела.

– Нет, сударыня, к тому времени он уже удалился, – произнесла Сесилия, безуспешно пытаясь совладать с голосом.

– Я проводил мисс Беверли до калитки, – вмешался Делвил, – после чего пошел было за леди Онорией, но встретил ее милость у входа.

– Весьма странно, Мортимер, – воззрился на сына мистер Делвил, – что ты проводил ее милость во вторую очередь!

– Не сердитесь, сэр, – весело вставила леди Онория, – я не хотела разносить сплетни.

И этот предмет был оставлен, к великой радости Делвила и Сесилии, которые с жаром принялись обсуждать следующую тему, лишь бы не возвращаться к прежнему разговору.

Впрочем, когда опасность была уже позади, Делвил опять сделался скуп на слова, однако больше не пытался избегать Сесилию. Напротив, когда она встала, чтобы уйти к себе, молодой человек выглядел явно разочарованным. Он, казалось, упорно желал поговорить с ней. Почуяв перемену, Сесилия опять пришла в волнение. Она давно мечтала выяснить его намерения, но, когда долгожданный миг приблизился, предчувствия притупили ее любопытство. У нее не осталось сомнений, что только какое-то жестокое препятствие мешает их союзу. Теперь главной ее задачей было собраться с мужеством, чтобы спокойно выслушать Делвила, но стоило молодому человеку появиться, как вся ее храбрость исчезала, и если она не могла задержать возле себя леди Онорию, то сама невольно уходила вслед за ней.

Прошло четыре или пять дней. Душевное состояние Делвила плохо отразилось на его здоровье. Он отказывался признать, что болен, но всякому было ясно, что его самочувствие оставляет желать лучшего. В это время в замок прибыли лорды Эрнольф и Дерфорд. Гости сразу отметили больной вид Делвила. Встревоженная Сесилия казнила себя за то, что избегала разговора, к которому молодой человек явно стремился, и не сомневалась, что способствовала его нездоровью. Как ни печальна была эта мысль, она помогла Сесилии решиться на неизбежное объяснение.

Люди, склонные к серьезным размышлениям, зачастую принимают решения слишком поздно. Так произошло и с Сесилией. В то утро, когда она сошла вниз с готовностью стойко встретить предполагаемый удар, Делвил в ответ на настойчивые расспросы матушки признался, что у него насморк и головная боль. Мистер Делвил, исступленно позвонив в колокольчик, велел слуге тотчас скакать за доктором Листером, семейным врачом, и без него не возвращаться. Миссис Делвил с тревогой вглядывалась в сына. Делвил