Ветер крепчает - Тацуо Хори

очевидно, чтобы нас услышал слуга. Я уже смутно догадывалась, о чем пойдет речь, и оказалась права: ты заговорила о брачном предложении. Твоя тетя из Таканавы[72] по просьбе третьих лиц уже не единожды передавала адресованные тебе предложения руки и сердца – все исключительно неподходящие. Нынешним летом она вновь обратилась ко мне от имени нового кандидата, но это случилось как раз в то время, когда в Пекине скончался Мори-сан, поэтому я оказалась не в состоянии спокойно ее выслушать. Однако она не отступалась – назойливо возвращалась к теме снова и снова, так что под конец мне это страшно надоело и я ответила, что вопрос о браке предоставляю решать самой дочери. В августе, поменявшись со мной местами, ты появилась в Токио, и тетка, узнав о твоем приезде, незамедлительно обратилась с брачным предложением к тебе напрямую. Похоже, моя отговорка, дескать, в вопросе о замужестве я всецело полагаюсь на твое собственное мнение, в ее изложении странным образом обернулась упреком в твой адрес: получалось, будто даже я считаю, что все предложения, делавшиеся тебе ранее, были отклонены исключительно из твоей личной прихоти. Я, разумеется, не вкладывала в свои слова подобного смысла, и ты, казалось бы, должна была это понимать. Тем не менее выведенная из себя внезапным заявлением тетушки, ты, судя по всему, усмотрела в моих безобидных словах попытку оклеветать тебя. По крайней мере, из того, как ты вела теперь разговор со мной, можно было понять, что они послужили одной из причин твоего недовольства…

Посреди нашего диалога ты неожиданно подняла на меня серьезное, напряженное лицо.

– Матушка, а что вы в действительности думаете по этому поводу?

– Что сказать? Мне сложно судить. Вопрос касается, прежде всего, тебя, – начала я несмело, как отвечала всякий раз, когда чувствовала, что ты не в настроении, но, споткнувшись, оборвала себя на полуслове. Нет, я не буду больше вести себя так, словно пытаюсь от тебя сбежать: сегодня вечером я непременно хочу услышать от тебя то, что ты на самом деле имеешь мне сообщить; и сама стану без утайки говорить о том, что обязательно должна тебе высказать. Я приготовилась безропотно и стойко сносить любые, самые жестокие удары с твоей стороны. Поэтому, мысленно подстегивая себя, уверенным тоном продолжила: – И все же я скажу, что думаю об этом предложении на самом деле. Человек, который к тебе сватается, конечно, единственный сын у своей матери, но то, что он до сих пор покорно живет с ней вдвоем и все еще не женат, вызывает беспокойство. Судя по рассказам, он во всем следует ее воле!

Получив такой откровенный ответ, какого от меня сложно было ожидать, ты перевела взгляд на прогорающие поленья и, похоже, о чем-то глубоко задумалась. Мы снова ненадолго погрузились в молчание. А затем ты осторожно, будто оценивая только что пришедшую на ум догадку, произнесла:

– Но может быть, излишняя мягкость – это, напротив, положительное качество? Для супруга такой энергичной особы, как я…

Внимательно всматриваясь в твое лицо, я пыталась понять, следует ли воспринимать сказанное тобой всерьез. Ты по-прежнему неотрывно глядела на потрескивающие угли, но, кажется, не видела их: твой опустевший взгляд был устремлен в пространство. И это придавало тебе отрешенный вид. Я не смогла сразу подобрать ответ, поскольку допускала, что ты говоришь искренно, не из желания уязвить меня, а в таком случае отвечать необдуманно не следовало.

– Мне прекрасно известно, каков у меня характер, – добавила ты.

– …

Я все больше терялась, не зная, какой ответ тут будет уместен, молчала и лишь внимательно смотрела на тебя.

– Не так давно я пришла к заключению: пока люди – что мужчины, что женщины – свободны от уз брака, их, напротив, будто что-то неволит… Какие-то бесконечные иллюзии, ненадежные, переменчивые, – вроде мечтаний о счастье… Разве я не права? Брак, по крайней мере, освобождает от бесплодных фантазий.

Я не сразу смогла воспринять твою новую идею. Прежде всего меня поразило то, что ты действительно задумалась о замужестве, и вопрос этот, похоже, обрел для тебя первостепенную важность. Я оказалась несколько не готова к подобному. Кроме того, мне не верилось, что ты сама, основываясь на своем небогатом жизненном опыте, сумела вывести такие суждения о браке, какими только что со мной поделилась. Я видела за ними чужие мысли, гораздо более зрелые: до сих пор привязанная ко мне, ты жила в вечном раздражении, и отношения наши становились только сложнее, поэтому, не видя для себя иных ориентиров, ты, вероятно, попыталась найти спасение от мучившей тебя тревоги в чужих убеждениях.

– Сама по себе эта идея представляется вполне разумной, и все же незачем делать на ее основании те выводы, которые, кажется, делаешь ты, и поспешно выходить замуж… – Я честно высказала то, о чем думала. – Может быть, тебе… Как бы точнее выразиться? Может, тебе стать немного… беззаботнее?

На лице твоем, среди неверных отсветов огня, мелькнуло на секунду некое подобие улыбки, а затем ты резко спросила:

– А вы, матушка, до свадьбы вели жизнь беззаботную?

– Я? Да, пожалуй, я оставалась существом весьма беззаботным, мне ведь в то время было всего девятнадцать… Едва успела закончить школу, как стала молодой женой, отказавшись ради свадьбы от поездки в Европу, хотя мать, считавшая нас людьми бедными, связывала с ней такие большие надежды. А у меня все произошедшее вызвало неподдельную радость…

– Разве это не оттого, что вы понимали, насколько отец замечательный человек?

Твой вопрос об отце самым естественным образом перевел наш разговор на новую тему, и это неожиданно побудило меня заговорить живее и эмоциональнее, что было редкостью для наших с тобой диалогов.

– Ты права, ваш отец был очень хорошим человеком – я такого мужа не заслуживала. При этом мне даже мысли не приходило благодарить за счастливую супружескую жизнь, считая ее какой-то особой благосклонностью судьбы, ибо рядом с ним казалось, что иначе и быть не может. Но самую глубокую благодарность я до сих пор испытываю за то, что он в любой ситуации, с самого начала – хотя замуж я выходила, по сути, еще несмышленой девчонкой – обращался со мной не просто как с женщиной, но как с человеком. С его помощью я постепенно обрела уверенность в себе…

– Да, отец у нас был замечательный… – В твоем голосе тоже послышались абсолютно несвойственные тебе ностальгические нотки. – А ведь я, когда была маленькая, часто мечтала, что сама стану папиной невестой…

Я не смогла сдержать искренней улыбки, хотя ничего не сказала. А