Бессмертная степь - Иса Капаев

Но до этого события в жизни семьи произошла беда, которая противоречиво трактуется всеми исследователями. Это произошло в 1178—1179 годах. Как-то Темучжин, Хасар и два их сводных брата Бектер и Бельгутай ловили рыбу. Бектер и Бельгутай отняли силой у братьев рыбу и ушли. Темучжин и Хасар пожаловались матери: «Вчера мы вот так же поссорились из-за какой-то подстреленной птички, силой отняли они (её); ныне также два старших брата Бектер и Бельгутай силой забрали светлую рыбку, подколотую на крючок. Мы (этак и) дома будем лишены» [7, 74]. Мать же, не желая раздора в семье, сказала, что «нет у них друга, кроме собственной тени, нет плети, кроме бычьего хвоста» и, мол, кто отомстит тайджиутам (родственникам), если среди братьев не будет согласия. Выслушав мать, Темучжин и Хасар сделали по-своему. Они подкрались к сидящему на пригорке Бектеру. Хасар — спереди, Темучжин — сзади и, вытащив стрелы, стали подходить. Бектер, поняв намерение братьев, успел

сказать такие слова: «Ныне я для вас как шелуха во рту, как ресница в глазу. Зачем мне быть таким? Не разоряйте мой очаг. Не причиняйте только зла моему Бельгутаю» [там же].

Одни историки оценили братоубийство как «жестокость» и «мстительность» характера будущего завоевателя (В. Бартольд, Е. Кычанов и др.) Л.Н. Гумилёв провел целое расследование по этому поводу. «Теперь попробуем разобраться: откуда автор источника («Секретной истории...» — И. К. ) мог знать о последних словах Бектера? Только от его убийц. Последние же не были заинтересованы ни в чём кроме самооправдания. Значит, они передали потомству то, что считали нужным. Однако, если доверять тексту, то Хасар поступил дурно, выстрелив в грудь, а Темучжин — ещё хуже, стреляя ему в спину. Полно, так ли просто всё это дело? И вряд ли Бектер, доведший своих братьев до исступления, вдруг оказался столь робким и тихим! И ещё вопрос: почему Бельгутай так спокойно перенёс предательское убийство брата, что даже не испортил отношения с Темучжином. Не слишком ли много вопросов, на которые автор источника не даёт ответов?

Можно предположить два варианта истолкования этого странного братоубийства: «один — основанный на доверии к источнику, второй - скептический» [1, 416]. Так рассуждая, Л.Н. Гумилёв склоняется ко второму варианту и предлагает версию о том, что Бектер был лазутчиком тайджуитов в стане борджигинов, и что эту тайну Темучжину мог поведать по натуре болтливый Бельгутай. Данную версию учёный подтверждает тем, что находящаяся в меркитском плену мать Бектера и Бельгутая при освобождении убегает от ворвавшегося в юрту «любящего сына» через другой выход, мотивируя «тем, что ей стыдно смотреть в глаза детям», которые «поделались ханами», а она в плену сошлась с плохим человеком, простолюдином.

Доказательства Л.Н. Гумилёва весьма убедительные, но непонятно, почему такой серьёзный мотив скрыт от потомков. Убийство за предательство по древним законам оправдывается и не осуждается. Боязнь компрометирования семьи? Так нет же. Мать Бектера и Бельгутая Сочихэл достаточно скомпрометировала семью, сойдясь с плохим человеком. Этот грех равен предательству. А если за ней и за её сыном ещё кроется участие в предательстве, то почему надо это утаивать от потомков, тем более, они за свои проступки поплатились жизнью?

Наверное, в текстах сказано всё так, как было в жизни. Темучжин и Хасар убивают Бектера не только из-за неприязни (это присутствует в посмертных словах) к сводному брату, но и из-за на­несённой обиды, осуществлённой несправедливости. Слова Темучжина: «Мы этак и дома будем лишены» говорит о том, что в доме растёт враждебно настроенный человек, неисправимый насильник. Авторы источника, приводя этот эпизод, показывают, что будущий завоеватель за посягание на справедливость не пожалеет и родного брата. Учёными неоднократно цитируются такие слова Чингиз-хана: «Тот, кто может содержать в порядке свой дом, может навести порядок и в государстве; кто умеет как полагается командовать десятью человеками, тому можно доверить командование и над 1000 и 100 000 человек» (В. Бартольд).

Изучая прошлое, мы не должны забывать, что идеи гуманизма и понятия о жестокости у древних были иными. В век обскурантизма нельзя было создать справедливое общество без жестокости и деспотизма правителя.

Я вспоминаю, как в 1999 году, когда в Москве, Волгодонске раздавались взрывы жилых домов, то известный историк, по своим воззрениям — гуманист высшей степени Дмитрий Лихачев в вы­ступлении по телевидению категорически заявил о том, что в отношении террористов надо применять смертную казнь.

Авторы источника, да и сам Чингиз-хан отмечали, что до него «младший брат не слушался старшего, сын не слушался отца, невестка — свекрови, подчинённый — начальника, а сами начальники не выполняли своих обязанностей в отношении подчиненных». Поэтому так кровавы законы Великого Ясака. Закон был обнародован на Великом курултае I206 года, когда Темучжина объявили Чингиз-ханом. Законотворчество приписывается самому кагану. Отныне карались смертью такие грехи, как блуд мужчины и женщины, кража, грабёж, чародейство, сокрытие беглого раба, но вместе с тем, карались и такие малые, по нашему пониманию, проступки, как скупка краде­ного, неприглашение к трапезе путника. Чрезмерно строги были военные порядки: уход с занимаемого поста, неоказание помощи «боевому товарищу» приравнивались к самым тяжёлым преступлениям и тоже карались смертью. Конечно, часть этих законов в степном обществе бытовала и до Великого курултая. Но по Ясу сам Чингиз-хан и его последователи должны были создать непоколебимость закона, чтобы восстановить справедливость не только в своём го­сударстве, но и во всём мире. Авторы «Секретной истории...» ко времени писания преданий знали законы Великого Ясака, они понимали, что «ради содержания в порядке своего дома» убийство бра­та и даже сына оправдано. Не зря же августейший владыка сказал:

«Тот человек, что не позволит унизить себя,

Он и рождён человеком».

В «Секретной истории монголов» и в «Алтан тобчи» живо и красочно рассказывается история рода монарха, образно и осязаемо передаётся жизнь степного общества, через философские притчи передаются обычаи и нравы всех слоёв кочевников. В годы существования империи образ жизни, законы, обычаи, нравы передавались на все покорённые народы. Потомки этих кочевников: монголы, ногаи, казахи, каракалпаки, киргизы, кочевые узбеки вплоть до XX столетия сохраняли эти традиции, и не одно поколение номадов сложило головы ради их незыблемости.

Вызывает некоторое недоумение, что потомки кочевников за пределами Монголии почти не сохранили преданий о самом завоевателе. Но всё закономерно, если мы вспомним о борьбе ногайских биев с чингизидами. Конечно, основой ханской власти являлась непоколебимость исполнения заветов и наставлений завоевателя вселенной,