Суровая расплата. Книга 1: Тень среди лета. Предательство среди зимы - Дэниел Абрахам

Возможно, недальновидность – свойство безрассудных, потому что они по глупости своей не замечают, как амбиции превращают их в злодеев. Все доводы, еще недавно такие убедительные, оказываются пустышками, когда назад уже не повернуть. А вопрос «Почему им можно, а мне нельзя?» теряет всякий смысл.

И вот теперь Идаан бесцельно бродила по Второму дворцу, вдыхая оставшуюся после старшего брата пустоту. Эхо ее тихих шагов звучало под арками из камня и дерева, солнечный свет, проникавший сквозь каменные ставни, окрашивал воздух в золотистый цвет.

Вот спальня, где не осталось даже матрасов, на которых Биитра спал с женой. А вот мастерская, где он так увлеченно работал, иногда вызывал мастеров и до самого рассвета обсуждал с ними новые проекты. Сейчас на рабочих столах нет ни чертежей, ни инструментов, только толстый слой пыли, который прислуга сотрет не раньше, чем здесь поселится другой сын хая… Который будет жить посреди всей этой роскоши и постоянно прислушиваться, не залают ли охотничьи собаки брата?

Идаан услышала шаги Адры задолго до того, как тот вошел в комнату. Узнала его походку, но не окликнула, подумала с горечью: он умный, захочет найти, найдет.

Адра Ваунеги широкоплечий, с блестящими глазами. Будущий отец ее детей – если все сложится хорошо, что бы это «хорошо» теперь ни означало.

– Вот ты где, – сказал Адра.

Идаан по одной лишь его осанке поняла, что он злится.

– И что я на этот раз не так сделала? – поинтересовалась Идаан; одна ее язвительная интонация заранее отметала претензии Адры. – Твои покровители желают, чтобы я носила красные одежды в день, когда я выбрала желтые?

При упоминании о покровителях, пусть даже вскользь и не всерьез, Адра напрягся и заозирался: нет ли поблизости рабов или слуг, способных подслушать разговор.

Короткий безжалостный смешок, и Идаан продолжила:

– Ты похож на котенка с привязанным к хвосту колокольчиком. Здесь, кроме нас, никого нет. Не стоит бояться, что будет раскрыт наш маленький заговор. Ни здесь, ни в любом другом месте нам ничто не угрожает.

Но Адра все равно подошел к ней как можно ближе.

От него пахло толчеными фиалками и шалфеем. Идаан сама удивилась тому, что еще совсем недавно от этого запаха у нее становилось тепло на душе и щеки заливал румянец. У Адры было продолговатое красивое лицо, пожалуй слишком красивое для мужчины. И губы… Она тысячу раз целовала эти губы, а теперь казалось, это делала какая-то другая женщина, другая Идаан Мати. Та Идаан умерла, а нынешняя унаследовала ее тело и воспоминания.

Улыбнувшись, Идаан подняла руки и изобразила формальный вопрос.

– С ума сошла? – с напором спросил Адра. – Не смей о них упоминать! Никогда! Если кто-нибудь узнает…

– Да, ты прав, прости, – сказала Идаан. – Я не подумала.

– Ходят слухи, что ты провела день с Семаем и его андатом. Тебя видели.

– Все верно, и я хотела, чтобы меня видели. Не понимаю, как мои приятельские отношения с поэтом могут нам навредить? Более того, я считаю, они пойдут на пользу. Когда придет время и половина Домов утхайема вступит в битву за престол моего отца, для Дома с такой короткой историей, как твой, дружба с Семаем окажется только на руку.

– Спасибо за заботу, но я полагал, что брака с хайской дочерью будет вполне достаточно, – желчно ответил Адра. – И позволь напомнить: твои братья еще живы.

– Я помню.

– Нельзя, чтобы ты вела себя странно. Сейчас все слишком зыбко, так что не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. Ты моя возлюбленная, и если ты день напролет распиваешь рисовое вино с поэтом, вряд ли люди подумают, что нас с ним связывает крепкая дружба. Скорее, они будут говорить, что поэт сделал меня рогоносцем и что из Дома Вауенги не стоит выбирать следующего хая.

– Не пойму, ты не хочешь, чтобы я с ним встречалась, или хочешь, чтобы встречалась более осмотрительно?

Так поставленный вопрос заставил Адру умолкнуть. Он пристально смотрел на Идаан. Глаза у него были карие с зелеными крапинками. Идаан вдруг захлестнуло воспоминание об одной зимней ночи, когда они встретились в подземном тоннеле. Тогда он стоял так же близко и так же пристально смотрел на нее при свете факела. Неужели это те же глаза?

Идаан непроизвольно подняла руку и погладила Адру по щеке.

Он обнял ее за талию.

– Прости, – сказала Идаан. – Я не хочу с тобой ссориться.

– Что с тобой, милая? – удивился Адра. – Разве не видишь, как мы рискуем? Сейчас все поставлено на кон.

– Знаю. И помню все прошлые истории. Странно, что мои братья могут убивать друг друга под всеобщие аплодисменты, но если я приложу руку, это будет воспринято как самое чудовищное преступление.

– Ты женщина, – сказал Адра, как будто это все объясняло.

– А ты, – спокойно и даже ласково произнесла Идаан, – заговорщик и гальтский шпион. Думаю, мы стоим друг друга.

Адра заметно напрягся, а потом заставил себя расслабиться. Его губы скривились в улыбке. Идаан почувствовала, как в груди разливается замешенное на грусти и боли тепло, похожее на тепло от первого глотка рома в ночь посреди зимы. Что это, ненависть? Если да, то к кому? К себе самой или к мужчине, который стоит перед ней?

– У нас все получится, – сказал Адра.

– Знаю, – ответила Идаан. – Я понимала, что будет тяжело. Просто оказалась не готова к тому, как и в чем тяжело. Не понимаю, как мне следует себя вести или какой быть. Не могу определить, где обычная человеческая скорбь превращается в нечто другое. – Идаан тряхнула головой. – Когда мы только строили планы, все казалось гораздо проще и яснее.

– Верно, любимая. Все снова станет просто и ясно, обещаю. Это только на полпути к цели оно кажется слишком сложным и запутанным.

– Не понимаю, как они это делают, – вздохнула Идаан. – Как убивают друг друга. Знаешь, он мне снится. Во сне я гуляю по садам или по дворцам и вдруг вижу его в толпе людей. – Непрошеные теплые ручейки побежали по щекам, но голос звучал ровно и спокойно, как у предсказывающей погоду женщины. – В моих снах он всегда счастлив. И всегда меня прощает.

– Мне очень жаль, – сказал Адра. – Знаю, ты его любила.

Идаан лишь молча кивнула.

– Крепись, милая. Еще немного потерпи. Скоро все закончится.

Идаан вытерла слезы тыльной стороной кисти, и суставы пальцев стали черны от