Бродник - Денис Старый

Но вот уже и копьё вырвавшегося вперёд ратника бьёт в грудь одного из пехотинцев. Ловкий рязанский воин, несмотря на то, что набрал большую скорость, выдёргивает копьё из груди врага, тут же его перехватывает удобнее и уже следующего колет.

Словно бы раскалённый нож по маслу, проходит ближняя дружина Евпатия Коловрата через врагов. Те частью рассыпаются, есть те, кто, обезумев, откровенно убегает от новой опасности. Другие облепили склон холма и не могут помочь своим соратникам.

А в это время летят стрелы с холма, звенит сталь, начинается рубка на вершине. Но здесь рязанцы и их побратимы оказываются в большинстве. И сложно, вскарабкавшись на склон, тут же принять боевую стойку и не пропустить первый же удар, которым чаще всего русские и ранили или убивали своих врагов, скидывая их вниз. Кто и большими рогатинами скидывал и колол степных воинов.

Тяжёлые русские конные, прошив построения врага и проскакав ещё не больше двухсот шагов, тут же устремились обратно. Рискованная вылазка оказалась удачной. Второй такой может не получиться. Сейчас монголы были не готовы отправлять организованный отряд наперерез русским тяжёлым конным. Но такие отряды уже готовились вступить в бой. Не успеют сейчас, но выдвинутся вперёд, чтобы больше русские тяжёлые конные не посмели столь дерзко, но невероятно успешно бить ордынцев.

Зазвучал рог, закричали монгольские командиры, враги стали откатываться.

— Вперёд! — выкрикнул Евпатий Коловрат и, подавая пример остальным, стал спускаться по склону.

Тут же он поскользнулся, упал на спину и стал скользить вниз. Выставив ноги вперёд, он до самого низа склона холма сбил ещё четверых ордынцев. Подумав, что их командир подаёт пример, как действовать, так же стали скатываться с горки и другие.

Для многих это было болезненно: лёд почти везде был потрескавшийся, во многих местах успел подтаять от горячей крови завоевателей, обильно поливавшей склон в этой сече. Но там, где русское седалище упиралось в землю и не хотело скатываться дальше, воины подпихивали себя руками, продолжая устремляться вниз. Правда чаще железо, кольчуги русски, доламывали ледяной покров.

«Рязанские горки» — именно так могли бы назвать этот тактический приём в будущем, если бы о нём хоть кому-то стало известно.

Спустившись вниз, русские ратники быстро вставали: тут уже льда не было — его вытоптали вражеские пехотинцы.

Евпатий с упоением рубил налево и направо. Он был без щита, в обеих руках мечи. И никто не мог сравниться с тем числом убитых врагов, что оставлял после боярин.

Победа… Теперь монголам нужно переосмыслить, что произошло, подготовиться к новому бою. Они потеряли не менее тысячи человек, при этом почти что не нанеся урона рязанцам… Такого отпора Субэдей давно не получал.

От автора:

Инженер из XXI века попадает в тело подмастерья эпохи Петра I. Вокруг — грязь, тяжелый труд и война со шведами. А он просто хочет выжить и подняться.

https://author.today/reader/438955

Глава 5

Поселение

7 января 1238 года.

— Вжух! — стрела, пущенная мной, устремляется в сторону дерева, стоящего метрах в шестидесяти.

— Да что ж такое? — возмущаюсь я.

Было острое желание бросить к чёрту этот лук и больше не браться за него. Тем более, что рядом же лежал арбалет. И вот с него я стрелял вполне даже… Да чего уж там. С него я стрелял отлично, если сравнивать с навыком стрельбы из лука.

Но не могу отказаться я от такого верного и мощного, оружия, как лук. Тем более что знаю, как стрелять. Мышечная память срабатывает. Но… не понимаю, чего не хватает, когда и мышцы под то заточены, и глазомер хороший, и желания предостаточно. Но признаваться в том, что я не умею стрелять из лука — последнее дело. Как я и не умею?

Нечасто получалось уйти в лес для того, чтобы потренироваться в стрельбе из лука. Все дела да заботы. А если нужду справить, так для этого у нас два туалета на территории поселения. Один так и вовсе теперь почти что с хорошей «седушкой», «элитный». По грибы я не хожу, да и выгребли их по округе вёрсты на три, там точно уже нет грибов. Но, если не считать только те «фермы», что мы разводим внутри поселения. Вешанки удивительно хорошо растут на поселении, особенно, если за ними присматривать и подкладывать на утепление щепу. Так что редко получается побыть одному и пострелять.

Выдыхаю… успокаиваюсь… Беру лук, накладываю стрелу, поднимаю оружие, одновременно натягивая тетиву. Жду, пока пройдёт порыв ветра… вдох… выдох… и…

— А что ты тут делаешь?

— Бдын! — тетива спускается, стрела летит шагах в десяти мимо цели.

— Да кого черти принесли? — озверяюсь я.

— Это кто ещё чертей вспоминать должен? — возмущалась Танаис. — Я отошла по своим нуждам, а тут и ты. Следишь за мной?

— Могла справлять свои нужды в ином месте, — пробурчал я, при этом любуясь девушкой.

Это что же получается? Из меня рисуют какого-то извращенца, который ходит, подсматривает за девицами?

— Коли справила нужды свои, ступай себе! А я ещё спрошу со своих людей, с чего это ты по лесу бродишь без пригляду, — сказал я, собрав волю в кулак, отвернувшись, чтобы не таять, словно бы тот пацан от красоты девушки.

Видно было, что такой грубости она не ожидала. А мне ещё одну зарубку на нос нужно поставить — чтобы никогда не расслаблялся и всегда ожидать, что кто-то может подкрасться. Слишком увлекаюсь процессом и не «слушаю» лес.

— И вовсе я не нужды справляла. За тобой пошла, — сказала Танаис, резко развернулась, направилась прочь.

— Да стой ты уже, коли пришла! — выкрикнул я.

Девушка, игриво улыбаясь, словно ожидала моего окрика, развернулась, отправляя в полёт свои сине-чёрные волосы. М-да. Говорят в народе, что и на старуху бывает проруха, а любви все возрасты покорны. Но чтобы у меня вот так кровь вскипала, да от одного вида девчонки?.. Нет, даже о мыслях не могу её называть девчонкой. Ещё больше чувствую себя старым извращенцем.

Впрочем, Беляна для меня, того далеко не молодого человека, который провалился во времени, также в дочери годится, а в нынешнем моём облике так вроде бы даже Беляна и на год или два старше. Но до конца принимать свою нынешнюю сущность я пока не научился.

— Ты откуда славянское