Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

— А качество какое? — спросил скорняк из мастерской наискось, тачавший большую сумку из козьей кожи.

— Отличное! — весело ответил я. — Но если сам посмотришь, потрогаешь руками, окажется еще лучше!

— Пойдем, глянем, — согласился он, отдавая недошитую сумку кому-то в глубине мастерской.

На пирс я вернулся с двумя десятками скорняков. К тому времени весь мой экипаж был на месте, а купцы-оптовики не появились. Видать, махаз соврал, что предупредит их. Так бы я и ждал их понапрасну.

Мои матросы открыли оба трюма и начали подавать наверх крокодильи шкуры, свернутые рулонами. Покупатели разворачивали их на пристани, осматривали внимательно, мяли руками, проверяли, дергая, на разрыв. Разве что на вкус не пробовали. Чиновник из Канопита оказался порядочным человеком по нормам нынешней эпохи. Отобрав от одной до пяти шкур, скорняки платили мне серебряными монетами, на аверсе которых была женская голова в профиль царицы Алашии (Киприотки), а на реверсе — конь, иногда с крыльями, или конская голова. Монеты были в один, два, три, пять и шесть шекелей. У цифры четыре, наверное, дурная слава, пришедшая незаметно от китайцев.

Царица вынуждена была покинуть Сор вместе с группой поддержки после того, как брат-правитель Пигмалион убил ее мужа. Карфаген они выбрали потому, что обнаружили на берегу череп коня. Это сочли благоприятным знаком, и Алашия купила у аборигенов столько земли, сколько покроет шкура вола, приказав порезать ее на тончайшие полоски, которых хватило, чтобы опоясать холм Бисра у основания. Теперь ее потомки и те, кто приплыл с царицей, являются местной аристократией, занимают высшие посты и штампуют монеты из серебра и золота с ее профилем и конем или конской головой. Я считаю несправедливым отсутствие воловьей шкуры на реверсе, причем в виде тонких полосок.

Пришедшие со мной скорняки купили больше половины крокодильих шкур и пообещали рассказать обо мне другим мастерам. Может, еще кто подойдет. Я уже отбил все расходы на покупку и перевоз товара, так что готов подождать. Не придет никто, продам в Соре. Они легкие и места занимают мало, можно долго возить.

В это время ко мне и подошли два типа, одетые в белые войлочные шляпы, похожие на ассирийские тиары, нижние туники с длиннымирукавами из шерстяной ткани, покрашенной в пурпурный цвет, а сверху нарамники из плотной черной, и обутые в закрытые и зашнурованные спереди сандалии. У обоих за широкий пояс из белой с черным узором материи засунуты кинжалы длиной сантиметров сорок в лакированных деревянных ножнах с золотыми бутеролями и кольцами, а на шее на золотых цепочках висели золотые амулеты в виде открытой ладони с нарисованным на ней глазом и большими пальцами по обе стороны. Карфагеняне называют его «Рука Танит» в честь богини-покровительницы города. В Месопотамии при шумерах был «Рукой Инанны», при амореях и арамеях — «Рукой Иштар». Одному визитеру было под сорок. Его рот и подбородок пересекал косой шрам, который прикрывали зачесанные необычно волосы усов и бороды. Второму немного за тридцать и на воина не похож ни разу. Я не заметил удивления на их лицах, когда смотрели на тендер. Вряд ли видели такие суда раньше. Наверное, успели наудивляться, пока шли от ворот.

— Ты из какой страны? — первым делом поинтересовался старший.

— Из Хшассы, вавилонянин, — проинформировал я.

Персы сейчас союзники карфагенян, потому что и те, и другие воюют с греками. Ничто не сближает так быстро и крепко, как общий враг. К тому же, Вавилон все еще считается научной столицей нынешнего цивилизованного мира, который весь помещается в окрестностях Средиземного моря. Выходцев из этого города всех без разбора называют халдеями и считают очень образованными людьми и великолепными астрологами.

— Это хорошо, — сделал он вывод и продолжил: — Нам сказали, что ты приплыл из Мисры всего за восемь дней и собираешься туда вернуться,

Я даже знаю, кто сказал, но ничего не имею против Элулая. Запрета на распространение этой информации не было. Наоборот, я даже попросил его, чтобы рассказал всем знакомым, что мы привезли крокодильи кожи. Только вот эти типы не были похожи на купцов.

— Да, шторм задержал на два дня, иначе бы добрались быстрее, — подтвердил я. — Продам привезенный товар, куплю другой и повезу в Мисру или Сор, пока не знаю, куда.

— А можешь доставить наш товар в другое место? — поинтересовался он.

— Смотря, куда, что и за сколько, — дал я уклончивый ответ.

— Надо отвезти кувшины с оливковым маслом и вином, зерно и вяленую рыбу под Сиракузы, — ответил он и спросил: — Сколько влезает в твое судно?

Сиракузы сейчас осаждала карфагенская армия под командованием рабимаханата (главнокомандующего) Гимилькона. Наверное, поиздержалась, а голодный солдат, тем более наемник — это очень взрывоопасный элемент.

— Сто тридцать семь кор (один кор — триста шестьдесят четыре с половиной литра), — четко доложил я.

— Мы заплатим тебе за перевозку по шекелю за каждый кор, — предложил он.

— Мое судно могут захватить сиракузцы, — напомнил я и потребовал: — Двести шекелей.

— Договорились, — согласился старший так быстро, что я пожалел, что не запросил больше.

Вот когда долго готовишься к переговорам, заранее составляешь свою речь, умные и неопровержимые аргументы, всегда получается не так. Потом долго коришь себя, вспоминая провальные моменты, приводишь доводы, о которых забыл упомянуть, изводишь себя попусту, потому что ничего уже не вернуть. Зато когда действуешь спонтанно, не шибко заморачиваясь на результат, получается намного лучше. Особенно, если соглашаешься на меньше, чем тебе собирались предложить.

— Сейчас я дам команду и начнем погрузку, — объявил мой собеседник.

— Мне надо допродать привезенные шкуры крокодилов, освободить трюм, — напомнил я.

— Оставишь у нас на хранение и по возвращении заберешь, — подсказал его спутник, молчавший ранее.

Значит, не зря его взяли с собой.

— Можно и так, — согласился я,

Оставлять недопроданный товар не пришлось, потому что нарисовался купец в паланкине, который несли восемь рабов, а впереди и сзади шли по крепкому негру, вооруженному длинными посохами с тяжелыми навершиями в виде лошадиной головы. Я еще подумал, что у чернокожих детство в заднице играет, скачут на деревянных лошадках. Следом за ними двигался караван из десятка мулов, связанных цепочкой, который вел пожилой раб, скорее всего, грек. Купец оказался