Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

много отцов и матерей, и сердца их детей болят так же, как мое. А ведь боги и природа и без того уже обрекают нас на множество страданий, так зачем же мы сами еще отягощаем эту ношу?»

Торьояна положил на землю свою боевую палицу и раздробил ее тяжелым черным камнем, упавшим с неба, – частицей звезды. А потом предложил своим воинам бросить оружие и впредь никогда более не сражаться.

Старейшины и воины объявили его безумцем и прогнали прочь. Теперь у Торьояны не было больше ни дома, ни племени. Одинокий, как Утренняя звезда, он отправился странствовать по степи.

Куда бы ни шел Торьояна, повсюду он проповедовал свою новую веру о необходимости мира на земле.

– А что, если враги нападут на нас? – спрашивали воины.

– Если вы сложите оружие и вас ударят, то пострадаете только вы, – отвечал Торьояна. – Но если ударят вас и вы тоже ударите в ответ, то страдания удвоятся.

В большинстве своем воины насмехались над Торьояной и плевали ему в лицо, а некоторые отбирали у него вещи и били. Однако кое-кто, особенно из числа потерявших на войне близких, присоединялся к его странствующей компании, называя его своим проводником. А потом Торьояна полюбил одну женщину, шаманку по имени Диаки, почитавшую Алуро, Госпожу Тысячи Потоков, и у них родилось трое сыновей.

Поскольку Торьояна запретил своим последователям иметь оружие, даже чтобы охотиться, его люди просили молоко и вяленое мясо, заходя в становища или к пастухам, иногда выкапывали корни растений или обгладывали туши павшего скота. Это была трудная жизнь, и в результате многие из сторонников разуверились в правоте Торьояны и ушли от него, заявив, что он и в самом деле спятил.

Однажды Торьояна увидел, как стая волков гонится по степи за овцой и ее ягнятами. Он преградил волкам путь и попросил их не причинять муфлонам вреда, сказав:

– В мире и без того уже предостаточно страданий.

– Ты стремишься уменьшить число страданий, – ответила волчица, бывшая вожаком стаи. – Однако ты лицемер, потому что не испытываешь нужды убивать сам, но зато можешь жить плодами убийств, совершенных другими. Посмотри, как мы исхудали, как ввалились наши животы! Если мы не задерем сегодня муфлона, то вся стая, включая маленьких волчат, будет голодать и многие из нас могут умереть. Защищая овец, ты обрекаешь меня и моих близких на гибель. В самом ли деле ты уменьшаешь таким образом страдания в мире?

– Тогда я покормлю тебя, – решил Торьояна и протянул ей левую руку.

Волчица мигом откусила ее, проглотила и сказала:

– Да, теперь я сыта, но этого мало.

Торьояна протянул ей правую руку.

Волчица отхватила ее по плечо и бросила своим сородичам.

– Этого мало и на всех не хватит, – заявила она. – Остальные волки тоже хотят есть.

Торьояна сел на землю и предложил волкам обе ноги. Стая накинулась на него и обглодала ноги так, что раздробила даже кости, высосав из них мозг.

– Остаются еще щенки, которых нужно покормить, – продолжала волчица. – Ты все еще причиняешь страдания.

Жена и дети Торьояны умоляли волков пощадить его. Из глаз Диаки бурными потоками текли слезы. Их было столь много, что набралось целое громадное озеро, – так появилось море Слез.

Овца жалобно блеяла, ягнята испуганно жались к ней.

– Не печалься, любимая, – сказал Торьояна жене. – Мир – мрачное место, но нам следует постараться сделать его хоть чуточку светлее. Подобно стаду, которое находит дорогу через море травы, я вижу перед собой лишь единственный путь сквозь бесконечные волны страданий – и обязан следовать по нему до конца. Пока светит хоть одна звезда, тьма не победила.

Он лег на землю и предложил волкам доесть его целиком.

И тут вмешалась Кудьуфин, всегда наблюдающая за миром своим единственным немигающим оком. Она наполнила животы волков солнечным светом и теплом звезд, и довольная стая радостно взвыла и удалилась. Из ветвей кустарника светлая богиня сделала для Торьояны новые ноги и руки, а ладони и пальцы ему смастерила из корней целебной травы императы. Новые конечности были не такими крепкими, как прежние, но зато теперь Торьояна обрел чудесный дар: стоило ему лишь коснуться раны, как та переставала кровоточить и затягивалась, не оставляя рубцов.

Много новых последователей присоединялось к Торьояне.

Как-то раз он пришел на берега Чаши Алуро, где собрались два враждующих племени, чтобы устроить битву. Пока в небе кружили гаринафины, а воины выстраивались в боевые порядки друг против друга, Торьояна выбежал на поле между ними и взмолился:

– Пожалуйста, перестаньте сражаться!

– Ты болван, трус и слабак, – презрительно скривился один из вождей. – Ты позоришь имя Кикисаво.

– Ты отвращаешь молодых воинов от пути чести и славы, единственного достойного пути для человека, – добавил другой.

– В мире и без того уже предостаточно страданий, – возразил Торьояна. – Новые убийства не должны быть ответом на предыдущие.

– Легко призывать к отказу от войны, когда ты сам не способен сражаться, – хмыкнул первый вождь, обведя презрительным взглядом сделанные из веток руки и ноги Торьояны.

– Некогда я был умелым убийцей, – ответил тот. – Но это не сделало меня великим.

– Легко искать мира, когда ты не боишься боли, – произнес другой вождь, с отвращением глядя на его похожие на червей травяные пальцы.

– Однажды я накормил собой стаю волков, – промолвил Торьояна. – Боль была неописуемой, но я без колебаний поступлю так снова, если это уменьшит число страданий.

– Его люди изгнали моих соплеменников с пастбищ, вынудив наших стариков уйти в зимнюю бурю, – пояснил первый вождь, указывая на второго. – Как умилостивить души мертвых, не забрав дыхание у врагов?

– Его люди нападали на нас исподтишка, они давили младенцев и беззубых стариков, – парировал второй вождь, указывая на первого. – Чем потушить огонь ненависти в нашей груди, если не кровью виновных?

– Милосердие – единственный выход, иначе ответом на пролитую кровь будет раздавленное легкое, – изрек Торьояна. – Умоляю вас, не продолжайте эту порочную цепочку.

– Легко взывать к милосердию, когда тебя не томит жажда мести, – хором заявили оба вождя. – Любой может цепляться за ложную веру, пока испытывает только терзания плоти. Поглядим, как ты поведешь себя, когда мучениям подвергнут твой дух.

Вожди перестали сражаться и велели связать последователей Торьояны веревками из сухожилий. Но самого Торьояну они оставили свободным, а у ног его положили прекрасной работы палицу из кости звездорылого медведя и волчьих зубов.

А затем вожди приказали схватить сыновей Торьояны. С ними справились не сразу: мальчики отчаянно отбивались и успели расцарапать обидчикам лица. Воины из обоих племен, с кровавыми полосами на физиономиях, стали пытать детей