Династия Одуванчика. Книга 4. Говорящие кости - Кен Лю

чтит голоса наших предков, однако учит своих детей ценить варварские слова-шрамы. Она заявляет о преданности народу агонов, но не способна говорить на нашем языке, не запятнав его родным наречием. Она утверждает, что любила Таквала, однако убила его и поместила тело супруга в богомерзкий ящик, спрятав от Ока Кудьуфин. Вывод очевиден: принцесса из Дара всегда использовала нас, чтобы обеспечить безопасность своего народа, а вовсе не нашего.

Вольу с торжествующим видом развернулся, поочередно вглядываясь в глаза всех танов и вождей. Он знал, что заручился их поддержкой.

– Знаете, что, по моему мнению, на самом деле случилось во льдах на Пастбище Нальуфин? Я думаю, что мой бедный обманутый племянник наконец прозрел и попытался разрушить коварные замыслы жены, направленные против нас. Тогда бессердечная ведьма убила его и узурпировала титул пэкьу!

– Как можешь ты столь бессовестно лгать! – вскричала Сами. – Когда Таквал умирал, я была там, вместе с Торьо!

– Торьо уже мертва. К тому же вы обе из Дара, а потому заодно с Тэрой. Меня ничуть не удивляет, что искусная колдунья вроде тебя помогла принцессе подделать доказательства.

Но Сами отказалась заглотить наживку.

– Адьулек, Голос Пра-Матери, тоже присутствовала там.

– Тогда пусть она придет и присоединит свой голос к твоему!

– Так ты готов принять свидетельство Адьулек? – спросила Сами.

– Готов, – подтвердил Вольу. – Всем, кто здесь присутствует, известны сила и храбрость великой шаманки. Она непременно скажет правду!

Тэра ничего не ответила. Ее мысли пребывали в смятении. Она пыталась молиться богам Гондэ, но не ощущала покоя, присутствия высших сил, увлекающих ее в поток истории, в танец богов и героев по степи. Сейчас она испытывала лишь гнетущее предчувствие беды.

Внезапно в темноте за освещенным кругом пирующих началось какое-то движение. Все повернулись в ту сторону. Четыре молодые шаманки, ученицы Адьулек, вошли в круг, таща носилки из костей и кожи. На них лежало тело старой женщины. Глаза ее были открыты, на лице застыло выражение удивления и боли.

Годзофин, который шел рядом с носилками, опустился на одно колено.

– Мы нашли Голос Пра-Матери на северной границе Татена, – рыдая, объявил он собранию. – Адьулек убили прошлой ночью ударом в затылок. Потом ее труп погребли под слоем песка, вот почему нам удалось обнаружить его только сейчас.

Тэра подбежала к носилкам и упала на бездыханное тело, заливаясь слезами. Адьулек последней из всех агонов в долине Кири перешла на ее сторону, однако стала затем самой преданной сторонницей. Они вместе прошли тысячи миль, пережили множество опасностей со стороны природных стихий и льуку, общими усилиями одержали невероятную победу. И погибнуть сейчас от руки ничтожного предателя, нанесшего удар исподтишка, было просто нечестно.

Тэра повернулась и посмотрела на Вольу. В ее взгляде не читалось ни удивления, ни сомнений. Чем дольше говорил дядя Таквала, тем сильнее становилось беспокойство Тэры. Теперь уверенность, выказанная им ранее, обрела исчерпывающее объяснение. Он знал, что Адьулек не сможет поддержать Тэру, присоединить свой голос к ее голосу.

Тэра покачнулась и ухватилась за сигнальное копье. Ничего, сейчас она укажет на Вольу и отомстит презренному негодяю, на совести которого гибель ее друзей и свекрови в долине Кири; он сполна ответит за бесследное исчезновение ее сыновей и прочих детей, за хладнокровное убийство мудрейшей из…

– Вотан-ру-тааса, вотан-са-тааса! – вскричал Вольу с перекошенным от злобы лицом. – Так вот почему колдунья из Дара не боялась разоблачения со стороны нашей возлюбленной Адьулек! Она убила благороднейшую шаманку, как убила до этого и моего драгоценного племянника, бедного наивного Таквала! О боги! Боги!

– Неправда! Это ты убийца! – рявкнула Тэра и указала на Вольу сигнальным копьем. – Я призываю всех агонов схватить этого подлого предателя и свершить справедливый суд!

Однако, к ее ужасу, никто из собравшихся танов и вождей не сдвинулся с места. На их лицах читались презрение, подозрительность и даже ненависть.

– Ты упорно стоишь на своем? Продолжаешь лгать до самого конца? – Вольу осклабился. – Как сказала некогда Афир, раскрыв предательство Кикисаво: «Кто громче всех кричит „Держи вора!“ – тот, скорее всего, и есть вор». Любой настоящий агон знает, что закопать труп в землю, спрятав его от Ока Кудьуфин, лишить пэдиато савага, является страшным кощунством, которое не допускается даже по отношению к злейшему врагу. Только варвары из Дара способны сотворить такое со своей жертвой!

Тэра воззрилась на Вольу. От степени коварства этого человека и того, насколько хитроумно он сплел свой замысел, у нее перехватило дух.

– Но зачем? – спросила она с тоской. Разъяренные таны и вожди кричали, чтобы самозванку схватили, и из-за шума слышать Тэру могли только Вольу и ее собственная стража. – Зачем ты это сделал? Ты же не рассчитываешь всерьез, что тебя изберут новым пэкьу?

Дядюшка Таквала встретился с ней взглядом, и уголки его губ приподнялись в презрительной улыбке. Он даже не счел нужным удостоить ее ответа.

Однако Тэра продолжала гнуть свое, пустив в ход последнее средство убеждения:

– У тебя же все равно нет своих воинов, самое большее, на что ты можешь рассчитывать, – это стать марионеткой в руках какого-нибудь честолюбивого тана, бутафорской фигурой вроде тех, что украшают нос корабля. И я не завидую тебе, потому как правду о том, что ты сделал в долине Кири, не получится скрывать вечно: выжившие льуку непременно расскажут о твоем предательстве.

Вольу рассмеялся, смех его походил на завывания волка.

– Подорвав мой авторитет сегодня, ты не просто приговоришь выживших льуку, – с отчаянием произнесла Тэра. – Ты обречешь собственный народ на междоусобную войну, в которой вожди будут сражаться за право стать новой Гордостью Степей. Пожалуйста, дядя, не делай этого.

Вольу перестал хохотать.

– Какое мне дело до того, что я не стану пэкьу? Какое мне дело до того, что будет с остальными агонами? – прошипел он так же тихо, как до этого говорила она сама. – Если ты проиграешь, этого довольно, чтобы насытить мою месть.

Он уклонился от яростного взмаха дубинки Годзофина и во весь голос заорал:

– Помогите! Кровожадная иноземная ведьма хочет поквитаться со мной за то, что я раскрыл ее злой умысел против Таквала! – И кинулся прочь.

Годзофин бросился было за убегающим Вольу, но Тэра остановила его:

– Не надо! Чем сильнее мы будем стараться причинить этому мерзавцу вред, тем больший вес придадим его лжи!

Годзофин неохотно подчинился.

– Увы, ложь Вольу уже считают правдой! – заметила Сами, в отчаянии всплеснув руками. – Как могут эти люди быть настолько наивными, чтобы поверить ему? После всего, что вы для них сделали!

Подобно молнии, пронизывающей пелену дождя, слова Сами рассеяли тьму в сердце