Потерянные под соснами - Владимир Олегович Шалев

– Лишние фонари не помешают – добавил он высоким голосом.

– Бросайте всё – громко сказал Гермес – вон он.

– Вот пацан! – поразился Аристарх – давно мы отсюда фонарей не видели. Ставим на воду, сейчас его заберём.

4

Дафнис очнулся. Его окружали стены из древесных плит, сверху висел фонарь. Место он определил сразу – в поселении только у одной постройки были основательные деревянные стены. Из дверного проёма доносились звуки работы ножом – видимо, нарезали что-то для обеда. «Однозначно обеда» – подумал Дафнис. Он был точно уверен, что проспал примерно до двух часов дня.

Последнее, что он помнил – чёрная вода и глиняный берег, поросший редкой сухой травой. В ночи она показалась похожей на деревянный частокол. Дафнис отлично помнил липкую мокрую глину под правой щекой. Глину, песок и капли дождя, падающие на землю и его тело. Дафнис рефлекторно провёл по щеке, сухая глина ссыпалась на кровать. Тут он понял, что лежит на раскладной металлической койке, и это его сильно удивило. За неделю в палатке он совсем забыл, что можно спать в возвышении над землёй.

На полу стояла бутылка минеральной воды. «Как заботливо» – подумал он и улыбнулся. Он начал откручивать крышку, руки загудели от слабости, затем привстал на локоть и начал пить из горла. В проёме показалась Деметра, но Дафнис через плотный пластик бутылки не смог распознать силуэт матери. Мозг воспринял её очертания как часть этикетки. До чего же он поразился, когда перед ним оказался не рисунок, а настоящая Деметра.

– Боже, мама!

– Мы приехали ещё вчера, к полудню.

– Ба! Ты была тут всё это время, в палатке ночевала? – спрашивал Дафнис, отдаваясь удивлению.

– Ну, твоя мать не совсем уж беспомощная – Деметра рассмеялась.

Затянулась пауза. Молчание было удивительно радостным, а эта пауза казалась обоим минутами столь счастливыми, что никто не смел прерывать её. Тишину разорвала мысль Дафниса, высказанная вслух.

– Прости меня, я такой дурак.

– Ничего страшного, дурак, конечно, но ничего…

– А мы… Это, ты с папой приехала? – спросил он с надеждой.

– Нет, он дома остался – сказала Деметра чуть виновато, видя в глазах Дафниса обиду. – Я с Элей приехала… Но ты не подумай, она очень сильно помогла – затараторила Деметра. – Без неё я бы тебя не нашла.

– Тише, тише – сказал Дафнис, подкрепляя слова жестом рук – Я рад, что она здесь.

В глазах Деметры промелькнуло замешательство, не такой реакции она ожидала.

Уже после обеда и очень экспрессивного выговора от Фотины и Аристарха, Дафнис набрался сил поговорить с Элеей. До этого оба избегали друг друга взглядами, лишь изредка переговариваясь при необходимости. Дафнис выгадал момент и подошёл к ней.

– Я хотел поговорить – сказал он с застенчивой улыбкой.

– А я не хочу – резко обрубила Элея. – Я сюда приехала ради твоей мамы и только ради неё. – и не уронив лица, она ушла в сторону бани.

Дафнис остался стоять в оцепенении. Он и без того был подавлен выговором от главы поселения, а тут ещё такое. В нём вскипели чувства гордости, обиды и уязвлённости, он весь задрожал и ушёл по тропинке в противоположную сторону.

За вчерашний побег он не испытывал практически никакого раскаяния. Стыдно было только перед Гермесом, но и то недолго, буквально первые несколько минут разговора. Он убедился, что Гермес не гневается, и перестал как-либо переживать. И сейчас он видел всю ситуацию никак иначе, как проявление большого геройства. Один, в ночи, в таинственной зоне, и спасся, не потерялся и вышел на берег. «Настоящий герой» – думал он.

Дафнис, как по заученному сценарию, следовал вложенным в него алгоритмам. Мать не воспринимал всерьёз ещё с самого детства, она была слишком либеральна с ним, слишком многое позволяла. Либеральность – это здорово, и это ключ к здоровой личности, но когда либерализм граничит с анархической вседозволенностью… Случается страшный пример человека. Не слушающего, не замечающего других. Такому будет сложно во взрослой, разумной жизни.

Дафнис был совершенным продуктом своих родителей. Фигура отца в его жизни практически никак не проявлялась, с прадедом он общался мало, а единственный дядя был отвратен до боли в груди. Поэтому стыд перед Гермесом был абсолютно логичен – Дафнис боялся разочаровать единственного человека, в котором сам был очарован.

Все дети без отцов обречены искать образы мужчин во всех, кто попадётся. И можно только понадеяться, что этот «попавшийся» будет достойным. Как говорил один шутник: «или хлеб тогда не продавать, или ввести общеобязательные психологические курсы для молодых отцов, иначе так и будет эта… безотцовщина».

Так или иначе, в точности взяв пример с материнской натуры, Дафнис вспыхивал так же быстро, как и затухал. Посидев с пять минут на бревне, он расслабился и даже заулыбался, сам не ведая от чего.

Из-за зелёных лаптей сосен вышла Фотина. Она была в однородных брюках, натянутых на живот, и толстым худи поверх. Фотина старалась носить одежду, скрывающую изъяны тела, у неё было сильное ожирение.

Фотина улыбнулась и напряжение спало. Дафнис расслабился.

– А что ты тут делаешь? – спросил он уже спокойно, по-дружески.

– Лес кормила – бросила Фотина и продолжила отчитывать Дафниса. – Поселение не место для тех, кто ведёт себя глупо. У нас не любят псевдоинтеллектуалов.

Только стоило Дафнису расслабиться, слегка потерять субординацию и подумать, что его здесь милуют и любят, как прилетело. Фотина умела подгадывать такие моменты.

В окончании своего неожиданно сердитого монолога она кинула невзначай: «Как жаль, а я подумала, что ты будешь классно смотреться в поселении». Высказав это злословие, она развернулась и ушла.

Дафнис был весьма раздосадован и озадачен.

Теперь появился ещё один повод биться, показывать себя. Из всех сил стараться доказать, что он классно смотрится подле этих высоких и достойных людей. Внушаемые и обиженные были для Фотины как мухи для паучихи. Они медленно переваривались в толстых нитях негативного самоощущения.

Упущенная из контекста фраза – «кормила лес» – никак не беспокоила Дафниса: много странностей он здесь слышал. Отсидевшись, он пошёл вдоль берега, удаляясь от поселения. Чуть дальше, на пеньке, он нашёл шоколадную конфету. «Мало ли здесь людей из лагеря бродит, может, кто и оставил» – подумал он.

Дафнис повернул по тропинке в чащу, там вышел на обратное направление, как бы завершая круг. Он двинулся по лесной автомобильной дороге. Но машина вряд ли бы здесь проехала, просека, вырубленная ещё в давние времена, сейчас была заросшей