Станция "Фронтир" - Никита Семин

Голопроекции – звёздные карты, схемы станции, цифровые отчёты – дёргались в воздухе, налезая друг на друга. Воняло цветочной горечью чая «Moonblossom», озоном перегруженных систем и едким запахом паники от Минди. Где-то булькал фонтанчик, бесполезно пытаясь перекрыть бешеный стук пальцев Минди по планшетам и дребезжание ложки в её дрожащей руке. Голограмма Софи парила над столом – полупрозрачно-голубая, кристальная, островок цифрового спокойствия в этом бумажном аду.

Минди Шон дрожала на краю кресла. Аметистовые глаза – широкие блюдца, метались между тремя планшетами, которые она яростно ковыряла фиолетовыми кончиками пальцев. Чашка с чаем ходила ходуном, угрожая залить важные бумаги. Серебристые волосы выбились из причёски, вились бешеными прядями. — Кворум недоверия – готов! — выпалила она, голос, визгливый от адреналина. — Конфискация активов Дравари – запущена! Угроза санкций впихнута в статью 7, подраздел… — вдохнула, — ...подраздел «Иди к чёрту, Мирт» – неофициально!

Над столом голограмма Софи стала чётче, — Сообщение в Империю Дравари улетело. Шифр «Тень Феникса». Вежливость: два из десяти, — Голос ИИ ровный, контраст истерике Минди, — Добавлено: «На неоплаченные стыковочные – 25% пеней в сутки», — Пауза, — Их активы заморожены. Включая три яхты класса «Императорский Каприз»… - Микро-пауза. — ...и партию инкрустированных драгкамнями N-образных зажимов для сосков, конфискованных у курьера Мирта, предназначенных для личного дворца императора. Ждут инвентаризации в хранилище «Гамма-9».

Минди подавилась чаем, — Зажимы для сосков?! — фиолетовая кожа поползла в ультрафиолет. — Нам что... Записывать их?! В «Предметы роскоши» или... «Спецприблуды»?!

Дмитрий впился пальцами в подлокотник. Тени под глазами – глубокие, как пропасти. Бледность кожи резала взор. Вздохнул – звук, как скрип ржавых ворот. Плечи осели под невидимым грузом. Свежая чашка обжигала пальцы – горький пар щипал глаза. Взгляд на Минди — трясущиеся руки, бешеные зрачки, взъерошенные волосы.

— Министр Шон. Что-то,кроме, императорского нижнего белья сводит вас с ума? Или вы просто... — Слова повисли, острые, как осколки: — ...хроник-невротик, добитый бюрократией и зажимами для грудей?

Минди застыла. Чашка замерла у рта. Аметистовые глаза лопались, кожа побелела до цвета лунного камня. Тишина оглушила. Только тиканье проекторов и сдавленный всхлип Минди. Даже фонтан притих.

Взвизгнула, едва не грохнув, сервиз.

— Н-невротик? Я?! Ни за что! — Почти зарычала, швыряя планшет мордой в стол, — Я просто... Финансово бдительна! А эти... зажимы... — Голос сорвался в визг. — Считала, сколько срубить бабла при перепродаже! Коллекционеры платят дикие деньги за личные штучки Мирта!

БАМ! Блокнот #6 выскользнул, грохнулся об стол, шлёпнулся на пол.

Зернистые кадры рассыпались: рожи в масках «Обсидианового Рассвета» запихивали канистры с био-опасными значками в вентиляционные шахты Сектора G. Минди вскрикнула, рухнула на колени, лихорадочно сгребая улики, громко стукнулась ногамио ножку стола, —Ай! Ой, нет-нет-нет...

Над лужей пролитого чая голограмма Софи мерцала с ледяной точностью: Минди Шон - **Текущий развал:**· **Сердце:** 148 ударов (**сбой на подходе!**)· **Зрачки:** **распахнуты на 98%** (**глаза вот-вот лопнут!**)· **Кортизол:** **«Паническая атака, фаза 3: Точка кипения»**· **Угроза «Рассвета»:** **Погашена** (4.2 часа назад. **Кейл разобрался.**)· **Анализ зажимов:** **Ждут описи.** Категория: **«Дип-контрабанда»** / **«Коллекционна для извращенцев»** (**спорно!**) – Её параметры паники зашкаливают на 300% выше нормы, лорд-командующий, – констатировала Софи, голос – кристальный нож сквозь истерику, – Советую: успокоительное. Или крепкий напиток выше 40 градусов. Чай не помощник.

Минди, сидя в луже бумаг, прижала спасённый планшет как щит к груди. Слёзы блестели на фиолетовых ресницах. – Они сдохнут… – прохрипела Шон, глядя на канистры. – Весь Сектор G… если эта дрянь рванёт…

– Шанс вымирания при активации «Королевского Гриппа» – 78.3%, – щебетала Софи, выплёвывая схему расползания заразы по вентиляции. – Но риск в рамках миссии Кейла. Он придушил угрозу. Канистры – в утиль. Лаборатория – в пепел. Дышите, министр. Глубоко.

Дмитрий медленно поднялся. Не глядя на кадры с заразой. Его тяжёлый взгляд пригвоздил Минди – не злой, а вымотанный. Подошёл, наклонился, одним движением поднял её с пола, игнорируя испуганное воркование. Пальцы слегка сжали плечи, ощущая дрожь.

– Зажимы, Минди, – голос плоский, как скальпель, отсекая панику, – Спрашивала, куда их? – Бросил взгляд на голограмму, на канистры. – Запиши как «Дип-трофеи сомнительной надобности». И засунь в самый тёмный угол хранилища «Гамма-9». Пусть гниют под семью замками. Сейчас – не до них. Сейчас – до взрывчатки, патрулей и отчётов по конфискации миртовских яхт. Ясен путь?

Минди замерла, глядя на него. Дыхание выровнялось. Сердце будто замедлилось под тяжестью его взгляда. Кивнула, быстро-быстро.

– Трофеи! Да! Категория 7-Дельта! Я... состряпаю опись сию секунду! С пометкой «Скандально, но бесполезно»! И... и приоритет – взрывчатке!

Вырвалась, схватила блокнот, понеслась к выходу, бормоча про коды хранения и скандальные штучки. Дверь захлопнулась.

Тишина гробницы сгустилась вновь. Только шипение проекторов да бульканье фонтана. Дмитрий вздохнул, глубоко, ощущая усталость в костях. Поднял чашку с Moonblossom. Чай остыл, горький осадок на языке – эхо бесполезной возни. Отставил с едким движением отвращения.

Голограмма Софи материализовалась рядом, мерцая мягким синим. Новая чашка задымилась на столе. Аромат лимонной вербены перебил вонь стресса.

– ...Свежая. Без кофеина. – Голос ИИ звучал почти... тепло? – Даже империи рушатся на пустой желудок. Или без чая. Особенно после укрощения министерских истерик и классификации императорского бельишка.

Дмитрий хмыкнул коротко, без улыбки. Взял чашку. Тепло обожгло пальцы, контрастируя с ледяной пустотой внутри. Холод в груди магнитом тянул его взгляд к иллюминатору. За толстым бронестеклом, подсвеченная сваркой дронов-ремонтников, висела захваченная «Железная Решимость». Исполинский, изуродованный корпус напоминал пойманного зверя, сковывающего ярость перед прыжком. Сварка выплёвывала ослепительные искры-крики по рваным швам брони. Каждая вспышка – вздох раненого чудовища. Каждая тень в пробоинах – напоминание: этот зверь не приручён. Он ждёт. Как и я.

Тишина. Бульканье фонтана в мгновение стихло, заглушённое гулом крови в висках. Дёргающиеся голограммы замерли, искажённые ледяной пустотой взгляда. Только тиканье проекторов растянулось в долгий, зловещий стук, совпадая с ударами сердца о ребра. Даже Софи замерла, уважая тяжесть этого взгляда. Дмитрий поднёс чашку к губам. Лимонная вербена окутала сознание – нежная, обманчивая. Глоток. Теплота растеклась по горлу, не трогая холод в груди. За иллюминатором ржавый исполин молчал. Он был зеркалом. Его сломанная мощь кричала о цене каждой победы. О цене его пути.

Пальцы сжали фарфор крепче. Слишком крепко. Хрупкий материал запротестовал тонким скрипом под напряжением. Ещё мгновение – и треснет. Как всё вокруг. Как он сам. Он отпустил чашку. Поставил с неестественной аккуратностью. Звук