Немезида ночного ангела - Брент Уикс

сестры. Некоторые прижались друг к другу, обнимаются. Если их поймают на шпионаже, то они утратят неприкосновенность и будут казнены. Что бы они теперь ни сделали, будет только хуже. Если они нападут, то будет уже неважно, получится у них сбежать или нет – их действия развяжут войну.

Затем я вижу, что из недр штормохода появились его защитники. На наш маленький корабль нацелены две баллисты и два небольших скорпиона, заряженные гарпунами на веревке – они нужны, чтобы притянуть нас обратно, если у нас все же получится отплыть. В узких бойницах маячит дюжина лучников в имперском снаряжении. Их прикрывают несколько магов.

Нас заманили в ловушку. Но как?

Наверное, я и не узнаю, как… ведь сестры ничего не рассказывали мне о своем плане и не дали выявить его слабые места. Мне даже не предположить, какие из его частей провалились.

Важно лишь то, что они все-таки провалились.

Нам следовало понять, что план сорван, когда у меня на пороге возникла королева Джайр, но мы упорно продолжали действовать. Так что сами виноваты.

Когда самодовольный маленький человечек ставит белый сундук на причал, я остаюсь на корабле. За нашим судном наверняка следят с десяток магов, хоть я и не вижу их всех. Никто бы не посмел остановить стольких сестер, не заручившись помощью целого отряда чародеев. Если я выйду на причал, видимый или невидимый, меня заметят.

Мне становится трудно дышать. Я придумываю план за планом, один хуже другого.

Стоит мне попытаться применить силу, как арест превратится в битву. Сестры превосходно умеют действовать исподтишка, но к такому они не готовы. Они – не боевые чародейки. В этом и заключался весь смысл Алитэрских соглашений, да и все сестры искренне верят, что лучше пожертвовать собой, чем начать войну.

Получается, если все полетит под откос, они не смогут мне помочь.

То есть если все полетит под откос еще сильнее.

– Не соблаговолит ли кто-нибудь из вас открыть эти сундуки или мне их разломать? – произносит маленький кретин. Он говорит таким елейным голосом, так наслаждается своей победой, что мне хочется выпотрошить его, не заглядывая в глаза и не проверяя, заслуживает он того или нет.

По-моему, вполне заслуживает.

Теперь я вижу – хотя чинуша немного их заслоняет, – что перед ним на причале стоят оба сундука. Я не успел разглядеть, где какой, но это уже неважно. Сестра Проспайя подходит к ним, открывает первый, и все подаются вперед, заслонив мне обзор.

Через секунду все разочарованно отстраняются.

– Теперь второй, – раздраженно говорит чинуша.

И снова все, затаив дыхание, подаются вперед, будто никто из них никогда не видел ребенка.

Но затем по сестрам и по стоящим перед ними солдатам проходит волна.

Все отстраняются, многие недоуменно переглядываются.

– Где он? – орет чинуша.

Я вижу, как по воздуху разлетается одежда – это чинуша начал рыться в сундуке. Он переворачивает его, вытряхивает все вещи на причал, пинает их ногами, ревет… а затем швыряет сундук в море. После этого он зарывается во второй. Вытаскивает кинжал и нападает на него, ища потайное дно. Этот сундук он тоже переворачивает, вытряхивает, а затем с криком бросает в море.

Солдаты стоят с каменными лицами, вытянувшись по струнке. Сестры перед этим сжались и попятились назад, уверенные, что они обречены.

Но теперь некоторые оправились.

Зато не оправился я. Ребенок. Где ребенок?

– Быть может, милорд желает выбросить в море и другие наши личные вещи? – холодно спрашивает Проспайя. – Или мы можем идти?

С причала императрицы доносится крик, громкий и требовательный.

– Минуточку! Минуточку! – говорит чинуша. Он снова прокладывает себе путь к кораблю, грубо расталкивая сестер. Он бежит так быстро, а я так потрясен, что едва успеваю уступить ему дорогу. Через секунду я уже слышу, как он с грохотом переворачивает вверх дном весь трюм, отчаянно ищет.

Но он быстро выходит наружу и буквально оскаливает зубы, глядя на сестер, словно хочет их укусить.

– Вы… Ведьмы, вам это с рук не сойдет!

Он берет себя в руки, приглаживает растрепавшиеся волосы, после чего сходит с корабля. Приняв невозмутимый вид, он поворачивается к человеку на императорском причале, поднимает руки и скрещивает их над головой: «Здесь ничего нет».

Человек что-то кричит ему, спрашивает, но мне не разобрать слов.

Чинуша багровеет от ярости и просто повторяет свой знак. Отворачивается.

– Сестры. Я вижу… – Лицо у него такое, будто он пытается сжевать свою шапочку. – Вижу, что произошла чудовищная ошибка. Вам будет предоставлена компенсация за все личные вещи, случайно утраченные в ходе… совершенно законного и рутинного обыска вашего судна.

– О, могу пообещать вам, что мы этого не забудем, – ледяным тоном говорит Проспайя. – Теперь мы можем отчалить? Нас уже почти накрыл шторм.

– Да, да, вы свободны.

Человечек злобно машет своим людям, чтобы те разошлись, и гвардейцы стремительно утекают обратно в корабль; оборонительные орудия оставлены и снова складываются внутрь корпуса. Я вижу, как дозорный с причала императрицы заканчивает говорить с докмейстером, и тот подает своим подчиненным сигнал, чтобы те отдали швартовы. Позади него бегают и суетятся гвардейцы, моряки и слуги в белом; они заканчивают последние приготовления и спешат отправить императрицу на берег.

Когда с нашего причала уходит последний солдат, раздается громкий вздох магии, и палуба слегка кренится в сторону. Наш корабль отпустили, и теперь он привязан к причалу только обычными веревочными швартовами.

– Стойте, – говорит сестра Проспайя. Все сестры поворачиваются к ней. Солдаты ушли, и даже я не вижу, чтобы хоть кто-то тайком подглядывал за нами. – Не знаю, кто из вас это сделал, но справились вы отлично. Как вы это сделали, расскажете мне позже. А сейчас, сестры, скажите одно: груз в сохранности?

Чародейки переглядываются. Переводят глаза с одной на другую, озадаченные уверенные, что одна из них точно притворяется.

– Сестры, у нас осталось всего несколько секунд, – напряженно говорит Проспайя. Затем, чеканя каждое слово, повторяет: – Груз в сохранности?

Никто не отвечает.

– Сестры… – произносит она, угрожающе понизив голос. – Где ребенок?

Глава 93

Туда и обратно

– Клянусь, я в точности исполнила все, что мне поручили! – говорит темноволосая карманница из второй группы.

– Как и я! – вторит ей другая, незнакомая мне сестра.

– И я!

Никто не виноват. Как всегда.

– Кормилицы не посмели бы нас предать, – говорит сестра Мелена. – Мы подкупили их, шантажировали и предложили немедленно предоставить убежище, если вдруг…

– Заткнитесь! Все заткнитесь! – говорит сестра Проспайя. – Я требую, чтобы каждая из вас сию же секунду посмотрела мне в глаза и