Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Тяжесть лотая чуть не срывает меня с причала в воду. В следующую секунду по моему телу волной растекается талант, и я перегоняю весь ка'кари, не нужный для когтей, в ногу. Выстрелив им во все стороны, я превращаю его в броню, в шипастый экзоскелет.

– Ой, смотрите! Что это за огонек? – раздается над моей головой голос одной из сестер. – Рядом с кораблем императрицы!

– Что?! – восклицает гвардеец. – Какая разница? Что, черт возьми, здесь происхо?..

Взревев, я взмахиваю ногой, поднимаю лотая и ударяю им о причал, насадив на шипы. Тварь шипит и огрызается, как собака, вцепившаяся в кость, – только вместо кости у него моя нога.

Я удлиняю шипы, меняю их положение и пинаю снова, и снова, после чего превращаю шипы в длинные клинки. Лотай с мокрым чавканьем шлепается о причал, красная кровь и зеленый ихор веером брызжут на воду. Я пинаю его в последний раз, а затем велю ка'кари подняться по моей ноге и рассечь лотая до самых челюстей, словно разделочным ножом.

Половинки лотая расходятся, и он падает с моей ноги в воду, откуда сразу же начинают доноситься всплески и звуки борьбы.

Я подползаю к краю причала, переваливаюсь через край наверх и, окровавленный, оказываюсь лицом к лицу с манипулом Сехравейном.

Похоже, он опустился на колени и хотел посмотреть, что происходит под причалом, но уже пытается подняться, опершись на древко копья.

Я ударяю рукой по древку, выбивая из-под него опору.

Гвардеец теряет равновесие, хочет шагнуть вперед, чтобы выправиться… но я хватаю его за сапог и не даю этого сделать. Он начинает заваливаться вперед, на причал. Быстрым пинком здоровой ноги я перенаправляю его в воду.

Обмякнув, я ложусь на спину, и в ту же секунду мне в лицо начинают бить вспышки света. В воздухе рвутся фейерверки… которые почему-то кажутся мне смутно знакомыми.

Меня хватает множество рук, и я оказываюсь втянут в ряды сестер. Они не повышают голоса, но клянут меня и так, и эдак, зовут глупцом, дураком, кретином.

– Стой за нами! – яростно шипит сестра Проспайя. – Возможно, ты уже обрек всех нас на гибель. Жаквет, гвардеец пытается всплыть? Не дай ему закричать!

Я все еще лежу на палубе – даже не знаю, могу ли встать, – и несмотря на то, что сестры не прекращают говорить, слышу, как плещется и пенится вода под причалом и как лотаи дерутся за куски мяса.

– Он, э-э-э, уже не закричит, – отвечает Жасмин.

А затем бурление воды стихает.

– Сестра Виридиана, скорее всего, нас всех спасла, – говорит сестра Проспайя.

– Но хотела она спасти только его, – с горечью выдает сестра Аяйя.

– О, так ты теперь умеешь читать мысли? – огрызается на нее Проспайя. – Твои способности с каждой минутой становятся все поразительнее. Все остальные, грузите багаж! Нет, вы четверо останьтесь и прикройте Кайлара.

– Что она сделала? – спрашиваю я. Мне нужно посмотреть, что с моей ногой, но я неожиданно вспоминаю, где видел такие фейерверки. Перед битвой в Черном Кургане Ви научилась создавать взрывающиеся огненные шары и научила этому нескольких сестер.

Неужели она их превратила в фейерверки? Прямо на глазах у императрицы, соглашения с которой запрещают боевую магию?

«О чем ты только думаешь, Ви?»

Среди сестер, оставшихся со мной, я знаю только Мелену, и только она притворяется, что сочувствует мне… или не притворяется. Да, я знаю, что ей нельзя доверять, но только она при каждой нашей встрече проявляла ко мне доброту. Она говорит:

– Виридиана пытается всех отвлечь. На императорском причале стояли люди, и они смотрели на нас. Виридиана была с ними. Кажется, она увидела, что Сехравейн тебя ищет. Наверное, она поняла, что ты вот-вот выкинешь что-нибудь опасное.

– Какую-нибудь глупость, – встревает другая сестра.

– Глупость? – переспрашиваю я. – Как будто у меня был другой…

– Как будто не ты, безмозглый дикарь, только что убил гвардейца при толпе свидетелей, – произносит третья сестра. Я не понял, какая именно, но это и не важно. Все остальные с ней согласны.

– Но ведь все обошлось, да? Так почему же мы еще здесь? Поплыли скорее! – говорю я. Корабль сестер подошел. Почти все их вещи уже на борту, и с корабля к нам вышли новые хмурые лица, которых я не узнаю.

– Чтобы защитить штормоход от пиратов и контрабандистов, каждое приставшее сюда судно намертво пришвартовывается магией. Оно не может отплыть, пока на штормоходе не дадут на это добро, – объясняет сестра Проспайя, пока остальные поднимают последние сундуки и чемоданы и переносят их на борт. – Мы застряли, потому что отпустить нас мог только гвардеец… ну ты знаешь, тот самый дружелюбный гвардеец, которого ты только что скормил рыбам. И у которого был ключ.

– У второй группы ведь тоже есть карманница, разве нет? – спрашиваю я. – Неужели она не стянула ключ?

– Нет, не стянула, – отвечает крупная немолодая брюнетка, – потому что гвардеец и так собирался нас отпустить.

– Если замок магический, – говорю я, – так взломайте его магией.

Они закатывают глаза, словно я дурак и говорю глупости.

– Можем взломать, – отвечает Мелена, – наверное. Если замок от этого не защищен или если у нас получится преодолеть его защиту, которая попытается уничтожить нас, едва мы в него полезем. И даже если у нас все выйдет, на корабле моментально об этом узнают, и мы точно не уйдем отсюда без погони. Весь смысл операции заключался в том, чтобы действовать скрытно, Кайлар, и Виридиана уверяла нас, что уж в этом ты что-то да смыслишь.

– Кроме того, на взлом нужно время, – подает голос Жасмин Жаквет. Он смотрит на север. – А его у нас почти не осталось. Стена шторма уже совсем близко.

На императорском причале гремят аплодисменты – видимо, световое представление Виридианы закончилось, – а я тем временем смотрю туда же, куда смотрит Жасмин. У меня плохо получается прикидывать расстояния на море, но неподалеку от нас (может быть, в лиге? или в половине лиги?) облака парящих птиц вдруг обрываются, так резко, словно кто-то провел по небу черту.

Мы вот-вот вернемся в зону шторма. Маленький кораблик, на который мы грузимся, не сможет из нее выйти.

– Перенесите его на борт, – говорит сестра Проспайя.

– Прости, что ты сказала? – переспрашивает сестра Аяйя.

– Ты меня слышала, – отвечает Проспайя, сверля Аяйю взглядом. По ее тону я догадываюсь, что Аяйя надеялась бросить меня здесь. – Кайлар, ты сильно ранен?

Жасмин Жаквет изрыгает ругательство.

– Тебя укусили? – спрашивает он. – И ты еще можешь говорить? У этих тварей такой яд, что