Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Но сейчас он говорит другое:

– И о чем же?

Мои руки дрожат от натуги. Удерживать себя под таким углом очень тяжело, и по мне градом катится пот. Где лотай?

– Мне нужно, чтобы вы открыли…

– Эй, глядите! Вот и наш корабль! – перебивает его Жасмин.

Лотай исчез. Наверное, сдался и уплыл. Чего еще ждать от тупого животного? Охотясь на меня, эта рыбина и так уже продемонстрировала столько внимания и упорства, сколько вы не найдете в большинстве людей.

Вдруг я снова замечаю дугу его хвоста, которая медленно вздымается из воды шагах в двадцати позади меня. Впрочем, это может быть уже другой лотай.

Я поглядываю на пучину подо мной, и тем временем ищу открывающиеся панели, про которые говорил Жасмин. Его последние слова опять запоздало осмысливаются моим мозгом: наш корабль уже рядом.

Мое облегчение притуплено тем, что я беспомощно вишу над морем, кишащим лотаями, и одна малейшая ошибка приведет меня к очень короткому и очень кровавому купанию.

– Рад за вас, рад за вас, – говорит гвардеец. – А теперь, очень неудобно об этом просить, но мне нужно, чтобы вы открыли ваши чемоданы.

Он стоит прямо надо мной. Я как раз нашел круглый сегмент в обшивке откинутой части корпуса – той, что образует одну из балок. Интересно, если я надавлю на этот круг – или потяну, или что мне нужно сделать, чтобы панель открылась, – то насколько громко она щелкнет? Услышит ли это гвардеец?

Честно говоря, выбора у меня почти нет. Металлических балок здесь немного. Дальше мне по ним не проползти, поэтому нужно искать другой путь. То есть я либо буду пробивать корпус когтями из ка'кари – а когда я делал это в прошлый раз, они высекали снопы разноцветных магических искр, выдавая мое местонахождение, – либо мне придется искать и открывать панели.

Прямо надо мной, вокруг гвардейца, столпились сестры.

– Открыть наши сундуки? – переспрашивает сестра Аяйя Мегана. – Возмутительно. Нам дважды гарантировали защиту от произвольных обысков, молодой человек.

– Молодой человек? – раздраженно повторяет он. – Мы находимся на судне императрицы, а я…

Сестра Аяйя прерывает его:

– А вы вот-вот совершите грубейшую ошибку, посягнув на привилегии послов Часовни, законно назначенных и утвержденных, прошу заметить, самой императрицей! В Алитэре каждому послу, будь он родом из Модая или из самого крошечного из иммурских племен, оказывается минимальное уважение, и не последним проявлением оного является защита от необоснованных обысков и от личного задержания.

– А ваш обыск будет необоснован вдвойне, – прибавляет сестра Проспайя, – поскольку перед отправкой весь наш багаж был добровольно предоставлен на проверку лорду-стюарду Хавойлунду.

К ним присоединяется другая сестра, голос которой я, кажется, раньше не слышал:

– Быть может, этот молодой человек желает намекнуть, что мы прихватили с собой имперское столовое серебро? Вероятно, он считает Часовню притоном для презренных воровок.

– Я… Я… Я ничего подобного не говорил! – запинается гвардеец.

Мне уже понятно, зачем они разыгрывают это представление. Подозреваю, что за спинами одних сестер, которые лаются с гвардейцем, другие спешно переставляют местами багаж, чтобы до сундуков с ребенком было труднее добраться.

Они тянут время… но сколько же придется его тянуть, чтобы успел подойти наш корабль?

– Сестры, бросьте, – произносит Мелена. Ее голос раздается совсем рядом с гвардейцем. – В этой просьбе нет ничего вопиющего. Вон стоит мой чемодан, и если манипул Сехравейн не даст ветру унести вещи, то я готова разрешить ему полюбоваться моим нижним бельем, раз у него возникло такое желание…

– Сестра, мне жаль это говорить, но я ничуть не удивлена, что слышу от тебя подобное! – восклицает сестра Аяйя, повернувшись к ней.

– Что ты под этим подразумеваешь? – резко спрашивает Мелена.

Гвардеец подает голос:

– Я вовсе не собираюсь копаться в чужом нижнем…

– Я подразумеваю, что ты вконец потеряла стыд и даже не скрываешь, кому показываешь свое нижнее белье! – говорит сестра Аяйя. – Что же до остального…

До меня доносится смачный шлепок пощечины.

Затем повисает тишина. Все потрясены. Да что там, даже я потрясен, хотя понимаю, что они делают.

Хотя я не удивлюсь, если мне скажут, что Мелене уже давно хотелось хорошенько врезать сестре Аяйе, и теперь она просто воспользовалась подвернувшейся возможностью.

– Для женщин вроде тебя есть особое название, – холодно говорит Мелена. – Но леди может употребить его лишь в разговоре с хозяином псарни.

Как жаль, что мне не видно их лиц.

Вдруг у меня внутри все леденеет – подо мной проплывает акула, вдвое длиннее меня.

Нужно убираться отсюда. Мои руки, ноги и мышцы пресса горят от натуги. Нога, воткнутая в угол, занемела, а в глаз лезет капля пота.

– Тише… тише! – пытается успокоить их гвардеец, повысив голос.

– Похоже, у тебя и твоего нового друга все же есть кое-что общее, – говорит сестра Аяйя. – Вы оба лезете руками туда, куда не следует, и оба будете в полнейшей мере наказаны за это!

– Но я же ничего не сделал, – возражает гвардеец. – Мне просто приказали…

– Что вам приказали? – с вызовом спрашивает сестра Проспайя. – Нарушить Алитэрские соглашения? Постараться разжечь войну между Часовней и Алитэрой? Вы хоть представляете, что скажут на это ваши командиры?

– Я… Я…

– Если Мелена желает продемонстрировать вам свое нижнее белье или вообще оголить весь свой «багаж» – пожалуйста! Но если… – снова заводит сестра Аяйя.

– Сестра! – перебивает ее Проспайя. – Сестры! Довольно препирательств!

Однако сестра Аяйя упрямо продолжает:

– Но если вы желаете поиграть судьбами империй, то для начала предъявите нам письмо от самой императрицы, в котором будут изложены все причины этого возмутительного нарушения дипломатических норм. В противном случае, едва императрица узнает, к чему чуть не привели ваши действия, ваши плечи немедленно распрощаются с вашей головой.

– Наверное, я… наверное, я погорячился, – говорит гвардеец. – Сестры. Сестра Мелена. Смотрите! Вот и ваш корабль подходит.

– Хвала Единому Богу, – говорит одна из сестер, та, что ближе всех ко мне.

– Хвала им всем, – говорит другая.

Я облегченно опускаю голову, и сковавшее меня напряжение отчасти уходит. С этого ракурса я вижу корпус небольшого судна, приближающегося к нам. Наконец-то.

Мне осталось лишь выбраться из-под причала, забраться на борт и ждать, когда сестры предадут меня: пока мы будем еще в море или сразу после того, как окажемся на берегу. Готов поспорить, что они захотят дождаться, когда я усну, а это значит, что мне придется очень, очень долго не спать.

И все же на берегу у меня будет гораздо больше возможностей. Здесь