Немезида ночного ангела - Брент Уикс

в нашу первую встречу. Она из тех, кто бросит вызов обстоятельствам, кто пойдет на отчаянный шаг, но не станет покорно терпеть жестокость злодеев. Это я тоже увидел в нашу первую встречу, и только что видел снова.

Я надеялся, что толпа солдат укажет мне точное направление. Что, может быть, мои поиски превратятся в гонку с закованными в железо болванами. Но видя, как ругаются между собой командиры на балконе, я понимаю, что они тоже не представляют, где сейчас Фаэна. Значит, их следующий шаг будет таков: они начнут масштабный обыск по всему кораблю – такой же, как когда безуспешно пытались найти меня.

В гонке с тысячью противников я еще смог бы победить. Но найти человека раньше тысячи ищеек? Без шансов.

На балконах домов, что окружают эту площадь, показываются дворяне, ищущие, чем бы себя развлечь. Похоже, им захотелось поглазеть на столпившихся внизу солдат. Командиры заняли только одно здание и эту площадь, а дворяне расположились наверху и теперь наслаждаются едой, напитками и даже камерной музыкой.

Если не можешь сделать то, что хочешь, тогда хотя бы помешай действиям врага.

– Эй, слышь, – говорю я ближайшему солдату. – Где здесь второй по старшинству?

– Наверху, где ж еще? – отвечает солдат, указывая на балкон.

– А третий?

– По старшинству?

– Я что, неясно спросил? – рычу я.

– Не надо так кипятиться. Все они наверху. А чего?

– Да ничего, – говорю я, – просто ненавижу ждать, пока командиры телятся. Уже готовятся небось вылить нам на бошки какую-нибудь ссань и сказать, что это дождик.

– Видать, не по тебе наша работенка, если ты из-за такой ерунды горячишься. Хотя в одном ты прав: раз они так высоко забрались, значит, польет сейчас как из ведра. – Он ухмыляется мне переломанными зубами и хлопает рукой по одной из мощных деревянных колонн, поддерживающих вычурные балконы. Мне сразу же начинает нравиться этот солдат.

Ответная улыбка сползает с моего лица. Надеюсь, мне не придется его убить.

Я иду внутрь здания. На первом этаже пусто, но я нахожу лестницу, ведущую вниз, в кухни. Сбегать в суматохе всегда сподручнее, поэтому я заглядываю туда и кричу:

– Эй, все! Командир говорит, у вас есть минута, чтобы убраться отсюда. Валите, если не хотите помереть.

Слуги бледнеют, но прежде, чем они успевают засыпать меня вопросами, я прибавляю:

– И выходите через черный ход!

Вернувшись на первый этаж, я останавливаюсь перед лестницей, которая ведет наверх, туда, где собрались все офицеры.

Я хотел подняться и всех перебить. Если нельзя ускорить собственные поиски, то, по крайней мере, можно замедлить поиски имперцев. К тому же мне нечасто выпадает возможность вырезать целый офицерский штаб.

Но, возможно, я могу сделать кое-что получше.

Я выхожу наружу и прислоняюсь к одной из больших деревянных колонн. Кладу на нее руку. На этом корабле даже архитектурные детали пытаются перещеголять друг друга. Эти опоры, например, поддерживают не только балконы, но и, похоже, половину здания.

«Сможешь их перегрызть?»

Вместо ответа моя рука через секунду погружается в древесину. Кажется, колонна сделана из садовой яблони; она красивая, высокая и необычайно яркая. Будет жалко ее уничтожить. Я потихоньку вдавливаю окутанную черным ка'кари руку в дерево, оставив у переднего края нетронутую перемычку толщиной с палец. От нагрузки она сразу же трескается.

Я дышу медленно, готовлюсь в любой миг сорваться с места, если опора начнет рушиться. Затем, когда становится ясно, что она выдержит, я перехожу к следующей, напевая себе под нос мелодию, которую играли музыканты. Делаю вид, что не пытаюсь вести себя незаметно.

И снова ка'кари погружается внутрь, начинает слегка дымиться, когда вгрызается в покрытые лаком наружные слои, но дальше поглощает древесину без труда… хотя и не так быстро, как мне бы хотелось.

– Эй, ты чего делаешь? – Ко мне подходит солдат, с которым я перед этим разговаривал.

– Можешь сделать мне одолжение? – спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза и надеясь, что он тоже их не опустит. Спереди колонны целы, но если кто-нибудь посмотрит на них внимательно, то точно поднимет шум. А шум мне сейчас не нужен. – Капитан сказал, что все повара должны выйти через черный ход. Можешь проверить, послушались они или нет? Вдруг они оставили на видном месте бутылочку бренди, которой никто не хватится.

На последних словах я ему подмигиваю.

«Пожалуйста, выйди через черный ход. Мне очень не хочется, чтобы ты умер».

– Какой капитан? – спрашивает он. Боги, как же я не люблю, когда меня расспрашивают подробности того, о чем я соврал.

– Он не из наших, – говорю я. – Преторианец императрицы. Рив, кажется, его звали. Я теперь должен стоять смирно и ждать, когда он вернется, а еще проверять, ушли все или нет. Одновременно.

– Офицеры, чтоб их, – говорит солдат, качая головой. – Какого ни потри, все одинаковые, да? Я могу постоять здесь за тебя.

– Ты не знаешь, как он выглядит. – До меня доходит, что опознать телохранителя императрицы будет не так уж трудно, поэтому я спешно продолжаю: – И если я выйду оттуда с парочкой бурдюков бренди, то он настучит мне по голове, а если это сделаешь ты… то кто докажет, что тебе не приказали это сделать, а?

– А ты соображаешь, – говорит он и ныряет внутрь.

Встав у третьей колонны, я начинаю вносить поправки в стратегию отхода. Вместо того чтобы отбежать в сторону, а затем, свернув за угол, ринуться к задней части здания, я могу оставить колонны пропиленными не до конца, затем вбежать внутрь, проскочить через все здание и схватить моего нового друга прежде, чем балкон рухнет. Наверное.

О чем я думаю? Неужели я рискну всем, чтобы спасти какого-то незнакомца? Хотя в то же время пытаюсь убить с десяток других незнакомцев?

Да что со мной, черт возьми, не так?

Моя рука проходит сквозь третью колонну.

Конструкция держится. Наверное, я оставил слишком толстые перемычки. Я подхожу к четвертому столбу, к последнему. Клянусь, несколько солдат уже поглядывают на меня, гадают, что я делаю. Я снова напеваю под нос мелодию… и замираю.

Мелодия. Я ее знаю.

Нежная, но пронизанная нотками одиночества, которые потом становятся игривыми, а потом – низкими и мрачными. Это не просто какой-то знакомый напев. Это мелодия Фаэны, сочиненный ею лейтмотив ночного ангела. Я вспоминаю, как она, увидев меня в большом ресторане, еле заметно повела перед собой пальцами. Но тогда я не понял, что это значит.

Она не перебирала пальцами. Она сделала вид, что перебирает струны на лире! Фаэна все-таки оставила мне послание. Могу лишь надеяться, что