Немезида ночного ангела - Брент Уикс

приемы, которые раньше было бессмысленно изучать, ведь обычный человек выполнил бы их слишком медленно, или не смог бы дотянуться до врага. И нужны годы опыта, чтобы понять, на какие приемы повлияет магия вашего противника, а на какие нет.

Но одно магия изменить не может – и это скорость, с которой боец принимает решения. Именно поэтому Лантано Гаруваши, в котором нет ни капли таланта, смог стать лучшим дуэлянтом во всем мире.

Я делаю рывок вперед, в последнюю секунду выпрямляюсь в «корону», надеясь, что преторианец ударит меня по ногам… и он делает это в тот же миг, как я останавливаюсь. Я выбрасываю одну ногу вверх, чуть не задеваю наконечник копья, а затем наступаю на него. Наконечник ударяется о землю, преторианец не выпускает копье и больше не может отступить. Он пытается сменить тактику, но уже поздно. Острие моего меча входит ему в глаз и выходит из затылка. Мы по инерции врезаемся друг в друга, и он обмякает.

Преторианец с хрустом валится на ребенка, и я сталкиваю его с клинка, предварительно убедившись, что он точно мертв.

В коридоре больше никого нет. Я проверяю тело первого преторианца – вдруг он сможет собрать последние силы и швырнуть мне в спину магический заряд или нож.

Малыш снова начинает плакать. Я похлопываю его по замотанной пеленкой попе – когда-то видел, как другие так делали. Детям ведь нравится, когда их хлопают по попе, да?

– Тише, дружок. Тише, – говорю я.

Дружок?

Этот коридор ведет не туда, куда нужно. Боги, сколько уже прошло времени? Ждут ли еще нас контрабандисты?

Я на всех парах бегу обратно, мимо тел, прямо. Почти у цели.

Ребенок продолжает плакать. Наверное, я неправильно его похлопываю.

Снова вижу дворян, но они не пытаются меня остановить – то ли видят кровь на моем клинке, то ли ребенка на моей шее, то ли выражение моего лица.

А затем я оказываюсь на открытой палубе на носу корабля, прямо под стеклянным куполом. Сейчас палуба пуста, ведь смотреть здесь больше не на что, а прозрачные своды задраены от непогоды. Первое меня радует, второе – нет.

Просторная палуба заставлена стульями, столами и шезлонгами, между которыми оставлены пустые эстрады для музыкантов, танцоров, жонглеров и всех остальных, кто должен был развлекать и услаждать неприлично богатых дворян. Я хватаю ближайший стул, подпираю им дверь, а после этого оглядываюсь, ища какие-нибудь рычаги или кнопки, которые открыли бы стеклянный купол. Все оказывается проще. Я заглядываю в маленький шкаф у стены, и нахожу в нем целый ряд приборных панелей – очевидно, магических. Мне совершенно невдомек, как они работают.

Зато я уже разобрался, как мыслят алитэрцы. И через секунду, кажется, нахожу то, что искал. Здесь лежит с полдюжины кривошипных рукояток, вроде тех, какими моряки поднимают паруса или проворачивают сверла. Их нужно вставить в пазы и быстро-быстро крутить. Казалось бы, зачем они здесь? На штормоходе ведь нет парусов? Причина этого может быть только одна: алитэрцы предусмотрели запасную систему на случай, если магия, которая должна задраивать купол, даст сбой. Идеально!

Выходит, и от педантичных бюрократов бывает какая-то польза.

Я хватаю одну рукоятку и бегу обратно.

Малыш все еще плачет. Боги, во всем свете нет звука хуже.

Теперь, когда я знаю, что искать, то сразу нахожу дырки – причем много дырок, а не одну; похоже, купол разбит на дюжину сегментов. Меня это устраивает. Будет проще быстро сдвинуть один сегмент, а не пытаться открутить весь купол.

Я втыкаю рукоятку в отверстие, и только с очередной попытки у меня получается сделать так, чтобы она вошла в паз, как надо. Едва я начинаю ее вращать, раздается новый сигнал тревоги, который оповещает весь корабль о том, что я делаю… хотя какая разница, если весь корабль и так уже дрожит от какофонии колоколов и криков.

Плохо, что я не забаррикадировал все двери. Хотя нет, не плохо – только зря потратил бы время. Деревянная доска не остановит магов надолго. Сейчас скорость – мой единственный союзник. Поэтому я изо всех сил кручу рукоятку.

Мне не везет – нижний сегмент купола не начинает подниматься и не дает мне проскользнуть в щель под ним. Нет, нет, вместо этого стеклянная преграда должна опуститься с середины высоты купола и спрятаться в щель в планшире. К счастью, механизм хорошо смазан, и шестерни крутятся без труда. Стекло легко и относительно быстро скользит вниз под собственной тяжестью.

– Ладно, парень, – говорю я. – Кажется, у нас все получится. Наверное. Мне нужно, чтобы ты еще немного потерпел и не фокусничал, хорошо? Никакой антимагии до тех пор, пока я не перенесу тебя на берег, понял?

Он прекращает плакать. Я осознаю, что впервые заговорил с ним не как с пузырем, шевелящим ручками и ножками. Но он же все равно меня не понимает, верно? Сестры ведь говорили, что его душа еще не пристала к телу. Пока что он – всего лишь крошечное животное. Кусок ерзающего мяса, а не личность. Живое создание, но не человек. Просто рот, попка и большой аппетит.

Я хочу посмотреть ему в глаза, проверить, все ли в порядке, но сейчас важно только одно – опустить стеклянный купол. Я переставляю рукоятку в соседнее отверстие. Отвлекаться ни на что нельзя.

Осталось совсем немного. Сквозь свист шторма, ворвавшегося через приоткрытый купол, я слышу, как дребезжит забаррикадированная мною дверь. Вижу чье-то лицо, но оно исчезает. Я не узнаю этого человека, даже не успеваю понять, преторианец это, или слуга, или какой-нибудь техник, пришедший на сигнал тревоги. Вдруг это правда техник? Вдруг мне повезло.

Стекло опускается, остается всего футов десять, когда я неожиданно слышу голос:

– Кайлар! – зовет кто-то, как будто издалека.

Я оглядываюсь. Не могу понять, откуда он доносится.

– Кайлар, ты меня слышишь?

Я догадываюсь, что голос прорывается через штормовые ветра с левого борта, где должен быть корабль контрабандистов. Неужели это они?

– Кто здесь? Кто ты? – кричу я не останавливаясь. Осталось всего восемь футов. Я оглядываюсь на двери, но там никого нет. Получится ли у меня подпрыгнуть с ребенком на семь футов вверх?

– Это я! Твой друг!

Мое сердце уходит в пятки, когда я наконец узнаю этот голос. Король Рефа'им.

Он говорит:

– Я здесь уже давно и собирался закончить все без тебя, но сейчас… подожду. Хочу, чтобы ты кое-что увидел.

Не знаю, о чем он. Рефа'им где-то подо мной, но, кажется, ближе, чем корабль контрабандистов или та