Немезида ночного ангела - Брент Уикс

– Отдай мне ребенка, и я позволю тебе добраться до берега вплавь.

– И впрямь отличная сделка, – отвечаю я.

– Ты ведь и сам все понимаешь. Ты убил слишком много слуг императрицы, и я не могу предложить тебе ничего получше. Ты поставил все наши жизни под угрозу.

– Я пытаюсь спасти все ваши жизни, – говорю я.

– Конечно. Конечно. Мои люди уже на подходе, Кайлар. Это твой последний шанс.

– Ты серьезно? И это вся сделка?

– Вообще-то нет. Все несколько хуже, – признается Рефа'им. – А жаль. Я бы позволил тебе быть моим рабом. После того как ты доказал бы свою преданность и совершил бы деяния, которые ни за что не позволили бы тебе переметнуться к моим врагам, я бы разрешил тебе воспитывать ребенка. Какое-то время. Но я всегда собирался вырастить его как родного сына. При правильном подходе мальчики становятся очень преданными своим отцам, или даже тем, кто заменил им отца, не правда ли? Ты до сих пор предан Дарзо, несмотря ни на что. А для меня преданность очень важна. Поэтому мальчик вырастет моим сыном. То есть как бы моим сыном. Помнишь, я рассказывал тебе про совершенное оружие?

Мне стоит воспользоваться его болтовней и сбежать. Сделать хоть что-нибудь.

Но бежать некуда. И сделать я ничего не могу.

– На самом деле все просто, – говорит он. – Я оставлю его с учителем, который будет страшно над ним издеваться и доводить ровно до той грани, за которой он должен сломаться. Затем я появлюсь и спасу его, после чего снова оставлю уже с другим учителем, который окажется даже хуже первого. После этого я появлюсь вновь, приду в ярость и убью учителя, притворившись, будто только что узнал, как этот человек издевался над моим сыном, которого я так сильно люблю, и так далее. К нему будут приводить девиц и женщин, которые будут учить и тоже предавать его, так что однажды он уяснит, что лишь я один люблю его и что весь остальной мир настроен против нас. Если я когда-нибудь увижу, что он недостаточно усердно учится, то при встрече скажу ему, что не смогу его спасти, пока он не усвоит уроки, которые может дать только этот наставник. Так он поймет, что мое одобрение нужно заслужить, и сделать это можно только добившись совершенства. Ведь нам всем так хочется заслужить одобрение наших отцов, разве нет? Таким образом, уделив этому делу всего несколько недель личного времени за несколько лет, я выкую мое оружие. Скорее всего, я наложу на мальчика и магические узы, но они вряд ли мне понадобятся… кроме самых очевидно необходимых, которые убьют его, если он когда-нибудь восстанет против меня.

Возможно, такая жизнь сломает его. Я это понимаю. Многие бы сломались. Но я готов рискнуть. Учитывая его наследственность, думаю, этот ребенок сможет выдержать немало пыток, ты согласен? Ведь он – мой сын.

Мое нутро завязалось узлами. Мне никак не отогнать одну мысль: жизнь, которую Рефа'им готовит моему сыну, очень напоминает ту, которую прожил я сам… если забыть, что он собирается сделать все это нарочно. Если бы граф Дрейк и Мамочка К, мои учителя, были ко мне не добры, а жестоки, и если бы Дарзо спас бы меня от них – насколько сильнее я бы к нему привязался? Я и так все время боялся не справиться, боялся, что Дарзо придется меня убить, и один лишь этот страх неоднократно подводил меня к краю. Заставлял меня стремиться к совершенству. Мой сын переживет все то же самое и даже хуже.

Мысль о том, что кто-то намеренно превратит его детство в кошмар, какого не познал даже я, невыносима. Знаю – король Рефа'им насмехается надо мной, но сомневаюсь, что он лжет о своих намерениях. Слишком уж хорошо они продуманы; он бы не смог нафантазировать все это на месте.

Да, он насмехается надо мной, но сейчас важно другое – он удерживает меня на месте. Что я делаю? Мне нужно шевелиться!

Но куда я пойду?

Идти некуда. С плачущим ребенком на руках мне не спрятаться от сотни разыскивающих нас солдат. Даже если я смогу скрываться несколько дней, мне нечем его кормить. Он умрет.

Да и это тоже неважно. Мальчик все равно потопит весь корабль, как только его талант снова пробудится, а произойдет это, похоже, в любую секунду. Все вокруг уже мертвы, даже ребенок, который наверняка захлебнется или будет сожран акулами и морскими гадами, как и все остальные. Наверное, сестры в чем-то правы и это был бы не самый плохой исход, но я не верю, что король Рефа'им пойдет ко дну вместе со всеми.

Оказывается, магия не может решить за меня все проблемы. Как и обнуляющая магия не может решить их за малыша.

Но я не могу сдаться. Я – Кайлар Стерн. Я – ночной ангел!

Я что-нибудь придумаю. Я – тот, кто всегда находит третий путь. Я ломаю крайности. Я в упор гляжу на острые рога дилеммы, а затем перепрыгиваю через голову несущегося на меня быка. Я особенный, уникальный. Я могу сделать то, чего не могут другие. Вот я какой!

Я выглядываю из-за поручня. Защитники все еще стоят внизу, дежурят у баллист, держат стрелы с магией наготове и ждут, не прыгну ли я в воду. Среди них нет только короля Рефа'има.

Если я прыгну в воду, солдаты меня изрешетят. А если случится чудо, и они промахнутся? Тогда за меня примутся морские твари. Будь я один, мой шанс доплыть до берега и остаться живым равнялся бы одному к тысяче. С ребенком шансов у меня нет вовсе, а у самого ребенка их и того меньше.

Прыгнуть в воду – это все равно что убить ребенка своими руками, только очень сложным способом.

Я нащупываю кинжал – маленький синий кинжал сестер, заткнутый за мой пояс… и тут же яростно отбрасываю эту мысль, ощутив внутри сосущую пустоту.

В забаррикадированную мною дверь кто-то стучится.

Заклинаю тебя всеми богами, Ви, где же ты? Она ведь где-то рядом! Она обязательно появится, правильно?

Должна появиться. Может быть… может быть, она изучила погодную магию! Может быть, она сумеет помочь.

Мне слишком больно думать, что она сейчас, скорее всего, сидит где-нибудь в игорном доме, мухлюет в зарду и потягивает летнее вино, пытаясь втереться в нужные круги.

Я окидываю