Леонид. Время выбора - Виктор Коллингвуд

стеклом, немецкая «Лейка-III». Рядом — несколько кассет пленки «Кодак» и отпечатанный на машинке листок с краткой инструкцией на русском языке по зарядке и установке основных режимов. Я взял ее в руки. Маленькая, плотная, идеально лежащая в ладони. Инструмент. Я несколько минут потренировался вхолостую: мягкий, почти беззвучный щелчок затвора, удобное колесико смены выдержки, плавный ход кольца фокусировки. Спрятанная во внутреннем кармане пиджака, она была практически незаметна.

Через полчаса я собрал у себя руководителей ключевых групп. Пора было начинать основную работу.

— Итак, товарищи, программа на сегодня, — я говорил быстро, как на военном совете, раздавая приказы. — Товарищ Яковлев, вы с Артемом Ивановичем сегодня выезжаете в Криклвуд, на завод «Хендли Пейдж». Официальная цель — ознакомление с производством их новых бомбардировщиков. Ваша реальная задача — оценить их технологию сборки крыла большого удлинения и конструкцию щелевых закрылков.

— Зинаида Виссарионовна, — я повернулся к Ермольевой, — для вас организована встреча с профессором Флемингом в госпитале Святой Марии. Ваша задача ясна — любой ценой добыть сведения об эксперименте Флеминга, и, по возможности, получить у него образцы культуры. Результат доложите сегодня вечером.

Ермольева порывисто вскочила с кресла, будто хотела прямо сейчас пешком бежать к подлецу Флемингу, чтобы вытрясти из него драгоценную плесень. Я обернулся к Катаеву.

— Семен Исидорович, вы едете в Кембридж. Официально — с визитом вежливости в Кавендишскую лабораторию к лорду Резерфорду… Это важно для престижа нашей советской науки, и вы с этим справитесь блестяще.

Я сделал паузу, давая ему осознать важность момента.

— Но ваша реальная задача глубже. Вы должны слушать. И, что еще важнее, — слышать то, о чем они не говорят вслух, в официальных докладах. Меня интересуют не их опубликованные работы, я их и так могу прочесть. Меня интересует то, что обсуждается в кулуарах, за чашкой чая. Какие темы считаются у них самыми «горячими»? Какие эксперименты только готовятся? В какой области они ожидают прорыва в ближайший год-два? Вы должны привезти мне не протокол визита, а карту их научных фронтиров.

Я видел, как загорелись его глаза. Такая постановка задачи была ему, ученому, абсолютно понятна и близка.

— Второе. Вы встретитесь там с учеными-эмигрантами из Германии, бежавшими от Гитлера. Ни в коем случае не пытайтесь их вербовать! Не предлагайте им переехать к нам! Ваша задача — просто поговорить. Как коллега с коллегой, на их родном немецком. Мне нужен ваш психологический портрет на каждого из них. Кто горит чистой наукой? Кто тоскует по родине и ненавидит фашизм настолько, что готов действовать? А кто просто ищет теплое место и сытный грант? Мне нужно понять их истинную мотивацию.

— И третье, — продолжал я, — встреча со студентами. Вы увидите много молодых, восторженных глаз. Присмотритесь к ним. Нам не нужны все. Нам нужны самые умные и самые идейные. Те, кто задает не пропагандистские, а самые глубокие, каверзные научные вопросы. Те, в ком вы почувствуете не просто веру в коммунизм, а настоящий, звериный научный талант. Запомните их фамилии, темы их курсовых. Ваша оценка, как ученого с мировым именем, будет для меня решающей.

Катаев поднял на меня изумленные глаза.

— Вы хотите с моей помощью получить полный срез современной английской науки? Не много ли вы возлагаете на меня?

Я откинулся на спинку кресла.

— Семен Исидорович, поймите. Мы не можем угнаться за ними по всем направлениям. Мы должны бить точечно, в самые перспективные технологии. А чтобы выбрать эти точки, мне нужен советник, который понимает в фундаментальной науке больше, чем я, и больше, чем любой полковник из ОГПУ. Вы будете моими глазами и ушами в Кембридже. Всю информацию — ваши наблюдения, оценки, фамилии — вы передадите мне лично, в зашифрованном виде. А я уже сам решу, какие из этих «контактов» и «тем» передавать в дальнейшую разработку нашим «специалистам».

Наконец профессор усвоил задачу. Он вскочил, окрыленный.

— Я понял, Леонид Ильич! Это… это огромная честь! Я сделаю все, что смогу!

— Я не сомневаюсь, — я пожал ему руку. — Идите. И помните: сегодня вы работаете на науку, которая будет у нас через десять лет.

— Ну и отлично. А мы с Дмитрием Федоровичем и Виталием Андреевичем едем в Дерби. На завод «Роллс-Ройс».

Все встали. Колеса завертелись. Активная фаза нашего технологического ограбления Англии началась. Я машинально коснулся внутреннего кармана, где лежал холодный, тяжелый металл «Лейки». Конечно, рисковать самому было верхом глупости. Для этого у меня теперь был помощник. Когда мы сели в машину, я

молча протянул ему фотоаппарат. Он взял его с удивлением, но без вопросов, повертел, взвесил на ладони.

— Вижу, вы знаете, что это, — сказал я.

— «Лейка». Немец, — коротко ответил он. — Видел фотографии в журналах.

— Сегодня мы посетим завод Роллс-Ройс, а завтра — фирму Уилсона. Не знаю, как пойдут переговоры, но мы я, возможно, проиграю переговоры, но мы не можем уйти оттуда с пустыми руками — продолжил я, глядя ему прямо в глаза. — Поэтому вам придется воспользоваться этим. Во время экскурсии по цехам могут быть интересные вещи. Новые станки, необычная оснастка, сам технологический процесс. Я или Виталий Андреевич отвлечем англичан разговорами. Ваша задача — быть моими глазами. Если увидите что-то действительно важное, что-то, чего нет у нас, — сделайте снимок. Два-три кадра, не больше. Быстро, без суеты, не привлекая внимания. Понятно? Попробуйте сделать пару снимков, пока мы едем.

— Хорошо. Но какова светочувствительность у пленки? Освещение в цехах может быть плохим. Нужна максимальная диафрагма и короткая выдержка, чтобы не было смазывания.

— Пленка «Кодак Супер-Х», лучшая, что есть. Инструкция по режимам здесь, — я подвинул к нему отпечатанный листок. — Но главное, Дмитрий Федорович, — я понизил голос, — помните: если есть малейший риск провала — не снимайте. Лучше уйти ни с чем, чем попасться. Наша главная задача — американская программа, там мы и развернемся. А здесь, в Англии у нас, считайте, разминка. Не рискуйте понапрасну!

Он молча, с серьезным лицом кивнул, и «Лейка» исчезла в его внутреннем кармане. Я понял, что не ошибся в нем. Этот человек не подведет.

* * *

Поездка в Дерби, на головные заводы фирмы «Роллс-Ройс», была организована по линии Наркомата внешней торговли и обставлена как предварительное знакомство перед возможной закупкой лицензии на их авиамоторы. Дорога туда заняла почти 4 часа. Пока машина шла по пригородам,