Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

— Почему ты вдруг решила спросить об этом?

— Не знаю… Страшно здесь как-то. По-другому…

— Пустой город. Конечно, жутковато, но потом привыкаешь к этому тоже.

— В других странах так же?

— Не знаю, — пожала плечами Надя.

— Просто если там всё в порядке, тогда нам помогут, — девочка серьёзно сдвинула брови и кивнула для уверенности. — Им же не будет никто звонить, они заволнуются и проверят. И тогда все начнут сразу помогать и присылать помощь! Я такое видела в телевизоре раньше! там всегда было так!

— М, понятно, раз в телевизоре, то точно помогут.

— Вот ты не веришь, а я точно знаю! — обиделась Таня.

— Почему же не верю? Просто очень… трудно ждать помощи столько времени, — скептически улыбнулась Надя. — Они там что-то решают в кабинетах, а мы ходим и мёрзнем, и шансы наши уменьшаются, потому что не каждому под силу выдержать такие трудности.

— Ты просто не понимаешь! Им тоже тяжело, они далеко и им ещё добраться сюда нужно.

— Буду надеяться, твои спасатели вот-вот придут за нами.

— Не, ты злая, за тобой не придут.

— Нда, новости день ото дня всё лучше, — девушка ускорила шаг, едва сдержавшись, чтобы не сказать лишнего. Иногда выходки или слова Тани больно задевали. Она не понимала, говорит ли девочка с умыслом, чтобы позлить или просто болтает ерунду. Надя порой словно забывала о её возрасте, переставала делать скидку на него. Казалось, происходящее вокруг просто обязано превратить Таню во взрослую — вмиг, ежесекундно лишить её детства. Только ребёнок оказывался сильней. В этом неравном противостоянии он, хотя и неизменно проигрывал, но делал это весьма достойно. Многие взрослые ломались с большей лёгкостью. Надя знала и за собой перемены, но себя прощать было легче, чем незнакомого человека.

Девушка вдруг остановилась, обернулась на Таню. Та от её взгляда попятилась и едва не упала, запнувшись о пса.

— Чего ты?

— Таня, я забуду то, что ты сказала мне, но не называй меня так больше. Я не злая, слышишь. Это… нехорошо и это неправда, — сдержанно произнесла Надя, хотя хотелось сказать больше. Девочка выдержала её взгляд, а потом кивнула. — Хорошо… Пошли дальше…

Песочный серьёзно пострадал, намного больше, чем места, которые они видели до этого. Часть домов была разрушена, на уцелевших стенах чернела копоть, искривлённые решётки заборов торчали вокруг руин, стволы деревьев возвышались гигантскими прогоревшими спичками.

Ворота детского садика оказались замотаны цепью в несколько нахлёстов, к счастью, без замка. Залезть через забор у Тани не получилось, так что Наде пришлось повозиться и распутать цепь. Рэм шустро и без проблем подлез под решётку, и уже ходил по территории. Ворота с нарисованными зверушками заскрипели, и путешественницы зашли внутрь. Девушка прикрыла их за собой и снова накинула цепь, но уже не так плотно.

Качели проржавели и выглядели одиноко среди сугробов. Заснеженные прогулочные беседки пестрели выцветшими рисунками с героями сказок. На некоторых поплыла краска, изменив зверушек до неузнаваемости. Таня скривилась, глядя на размытую морду лисицы — было в этом что-то от мертвяков. Жуткое в своём уродстве, совершенно новое существо — оно невольно притягивало взгляд, будто гипнотизируя и заставляя замедлять шаг.

Дверь в здание детского сада была завалена снегом. Надя заглянула в маленький сарай, отыскала лопату и расчистила проход ровно настолько, чтобы дверь немного приоткрылась.

— Мы отдохнём, ура! — шепнула Таня.

— И поспим нормально.

Надя отметила, что в замке с обратной стороны вставлен ключ. Хотя вокруг садика ничьих следов она не заметила, да и сугроб у двери говорил сам за себя, решила быть настороже. Проверив ломик в петле на рюкзаке, девушка вошла следом за Таней в тёмный коридор.

23. «Карусель»

Садик был погружен в затяжной зимний сон. В коридорах царила тишина — такая раньше здесь бывала лишь по выходным. Сейчас казалось, что детские голоса никогда и не наполняли эти места. Всё было брошенным и мёртвым, на окнах и подоконниках застыла наледь.

Они медленно шли по коридору. К ошейнику Рэма привязали веревку. Надя ловила себя на мысли, что, несмотря на видимое спокойствие, в этом месте что-то сильно настораживает.

В игровой комнате на полу остались разбросанные куклы и машинки, на столах лежала бумага, ластики и цветные карандаши. Каждый детский стульчик был со своим рисунком, ни один не повторялся. Звери, птицы, цветы, деревья, старательно нарисованные рукой художника, радовали детишек. Теперь всё это было забыто и брошено.

Таня не отходила от Нади ни на шаг, стараясь при случае ухватиться за край её куртки, чего раньше не делала. Даже когда они прошли мимо кукол в кружевных платьях, девочка не притронулась ни к одной и не остановилась рассмотреть. Она сторонилась игрушек и отчего-то старалась лишний раз не задевать их своей одеждой. Надя, пришедшая в садик отдохнуть, невольно прониклась её детскими, почти первобытными страхами. Необъяснимое в поведении Тани постепенно передавалось и ей, прочно занимая подсознание.

Девушка проверила помещения первого этажа. Полазила по кухонным шкафам: там оставался приличный запас круп. В старом холодильнике лежала коробка с просроченными творожными сырками и несколько пачек позеленевших сарделек! Вздувшиеся баночки йогуртов были готовы взорваться, своим видом они предупреждали каждого, чтобы подумал, прежде чем взять их. Пара банок консервов без этикеток тоже вздулись, было что-то ещё, завёрнутое в фольгу, но Надя не успела понять, что именно это лежит. Раздалось приглушённое рычание овчарки.

Выглянув из кухни, она увидела Рэма, замершего перед лестницей. Таня молча попятилась. Никаких других звуков, кроме рыка, не было, но Надя знала, что пёс слышит в разы лучше любого из людей. Нужно было проверить, что именно так сильно насторожило его.

Девушка вытащила фомку и начала медленно подниматься по ступеням. Таня последовала за ней, побоявшись остаться в одиночестве. Звук шагов в полной тишине казался почти громом и заставлял нервно поёживаться. Двери отделяли второй этаж от лестницы, защищая от сквозняков и шума из столовой — правильное решение для детского спокойствия. Только теперь эти лишние двери скрипом могли выдать гостей раньше времени.

Надя взялась за ручку и осторожно приоткрыла дверь. В коридоре вдоль окна стояла длинная лавочка, пестрящая цветочками и весёлыми зверушками. Под ней, ожидая своего часа, лежали мячи и пыльная коробка с кубиками. Осторожно отцепив от себя руки перепуганной Тани, девушка сделала знак молчать и проскользнула внутрь. Рэм вошёл следом, пригнув голову и внимательно нюхая пол.

Расположение коридора дублировало первый этаж. Слева от лестницы находилась игровая комната, медицинский кабинет, кухня и туалеты, а справа, в дальнем конце коридора с множеством окон, расположились детские