Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Она улыбалась так счастливо, словно увидела дочь у двери.

- Удивительное совпадение, - сказал кобзарь. – И хороший знак! Хорошо, что дом уцелел, потому что я переживал. Ключ ищите в третьем кувшине под окном... Здешняя хозяйка имела мужа-сероманца, но я не знал, что она была повитухой!

- А где старуха сейчас? – спросил Северин.

– Неизвестно, – Матусевич постучал костылем по земле. – Отсюда все уехали. Я могу провести в другие помещения, но там наше появление привлечет слишком много внимания, а из-за столичной моды на измену это может иметь губительные последствия...

В доме было пусто. Запахи выражали давнее отсутствие человека. Характеристый дуб, росший во дворе, исчез.

... Первая граница. Двое беспризорных псов добежали до стенки из нескольких набитых землей мешков и миновали ее под безразличными чатовыми взглядами.

Времени не теряли: при свете дня Филипп и Катря в волчьих подобиях смахивали на собак, поэтому утром двинулись исследовать лагерь Темуджина и его окрестности. Притворялись, будто метят территорию, лежали в тени, выпрашивали еду — а на самом деле следили, не покинул ли верховой каган стальной раковины, наблюдали смены часовых Сонгосон, выглядели маршруты и места, откуда к шатру будет легче подобраться.

– Там целый ритуал, – докладывала Катя вечером. — Новоприбывшие выстраиваются, все десять рядов шагают вперед, затем образуют коридор, и новая смена бежит подпирать спинами стенки шатра. Коридор мигом исчезает, после чего первая линия марширует отдыхать до палаток. Стража длится десять часов. Каждая ряд ежечасно делает шаг, пока не становится первой линией, после чего покидает чат.

— Темуджин наверняка крепко спит, когда ему не мешает такая ежечасная суета, — хохотнул Василий.

– С такой охраной можно и поспать.

Игнат обязательно спросил бы, как они серут, когда на страже, подумал Северин, и поймал себя на ощущении, что Энея не хватает.

Они составили черновой план покушения, после чего разведку повторили на второй, а затем и на третий день. Ордынцы на площади привыкли к двойке волчьих псов, охотно подкармливали их и даже придумали имена.

Ярема после расчетов описал Василию, что ему необходимо, и после кобзарь исчез, запретив сопровождать себя. Через несколько часов, постукивая костылем, вернулся с небольшим свертком, спрятанным в чехол рядом с бандурой, отдал свертку Яровому и пропал снова. Так повторилось несколько раз, пока шляхтич не сложил свертки вместе, цокнул языком и провозгласил:

— Сиськи святой Агаты!

Свертки хранились в комнатке, которую Ярема тщательно закрывал на носил при себе ключ.

— От такого кощунства, пан Яровой, у почтенного галичанина язык должен засохнуть независимо от конфессии.

— Не буду читать лекций о детонации, фугасности, бризантности и других взрывных науках, но скажу одно: это будет чертовски яркий фейерверк. Хорошая работа, Василий.

Матусевич довольно улыбнулся.

— Это все подарочки от тех, кто не сдался.

— Но мы благодарим их, — сказал Северин.

Существует ли судьба, когда прислала встречу с кобзарем, который, несмотря на вырванные глаза, стал им вождем?

Впервые за много дней Чернововку не приходилось куда-то ехать, и свободное время проводил в одиночестве в раздумьях — в ивовой тени у воды, на одичавшем огороде, где самовольно пророщенные овощи соревновались за землю с сорняками, или на кровати в комнате, где он впервые увидел жену после рождения Оли.

Катя захотела ночевать здесь.

- Трудно было рожать? – спросил Северин.

– Не помню, – Катя кивнула головой. — Было долго... Больно... Но боль почти забылась.

В ее воспоминаниях чаялась тоска по дочери.

— Мне положили ее на грудь... Такую причудливую, совершенно не похожую на розовый толстощекий младенец! Пожалуй, я была так же далеко от прекрасного образа молодой мамы. Когда тужишься, то перед ребенком рождаешь кучу дерьма, ты знал?

– Теперь знаю.

– Она принялась криком, я прошептала какую-то нелепую дуру – и она замолчала. Открыла глазки-щелочки, посмотрела на меня.

Она усмехнулась.

— Когда вырастет, расскажем ей, как папа с мамой убивали Бессмертного Темуджина. Представляешь, как она будет гордиться?

Чем ближе покушалось, тем больше Северин переживал.

Грызли сомнения. Будто снова вернулся к мальчишескому возрасту, когда боялся разочаровать отца - теперь он боялся разочаровать жену, подвести собратьев и оставить дочь без отца. Прыжок к Потустороннему миру был опасен, но на этом риски не заканчивались: прежнюю силу и военные навыки он растерял в плену Гадри. Что, как Темуджиновый шатер напичкан другим Сонгосон? Что, если там никого не будет? Что, если его рука промахнется, а раненый убежит? Характерник играл бликами на серебряном лезвии, прокручивал в голове множество вероятных и невероятных сценариев, и в каждом он терпел неудачу.

Переваривал мысли в одиночестве. Не признался даже жене. В этой задумке, как и в любом другом, кто-то должен был несомненно идти первым.

К вечеру третьего дня Филипп собрал всех в горнице и объявил план покушения. Состоял он из нескольких простых пунктов, каждый из которых учитывал любые возможные провалы. Все долго молчали, пока Катя не озвучила всеобщее мнение:

— Твоя роль... Это самоубийство, Варган.

— Мне не в первый раз.

На его шутку никто не засмеялся.

— Роль Щезника тоже опасна, поэтому должны отвести внимание охранников от шатра, — продолжил Филипп. — У Сонгосона нет серебряного оружия, а с моей скоростью восстановления я смогу надолго отвлечь их внимание.

– Ты забываешь о взрыве, – Ярема поправил очную перевязь.

— Взрыв нужен, чтобы весь город узнал, что...

— Я знаю, зачем нужен взрыв! Я собственноручно подготовил его, — палец Ярового начертил на малый круг вокруг пятнышка, обозначавшего шатер Темуджина. — Поэтому лучше знаю, что у него шансов выжить нет!

Филипп кивнул.

– Именно поэтому пойду я. Вы говорили, что со мной происходит при полнолунии. Нельзя делать вид, будто не понимаете, к чему все идет.

Никто не ответил. Лишь Савка, развлекавшийся выборочной уборкой в доме, подошел к Филиппу с объятиями.

– Больше нельзя затягивать, – сказал Олефир. — Каждый день все может измениться, каждый день Темуджин может двинуться дальше. Надо воспользоваться возможностью, пока она есть!

Одно дело — придумывать одно из самых дерзких покушений в новейшей истории, совсем другое — осознавать, что через несколько часов твой друг уйдет, чтобы никогда не вернуться.

— Выходит, мы просто будем сидеть здесь и ждать?

– Каждый внес вклад, Искро. Дальше все будет зависеть от Щезника и небольшой щепотки нрава.

Северин проглотил холодный комок в горле.

…Вторая граница. Часовые поразились