Наследник Воли - Александр Горин

захлестнула меня. Чувства перевесили рассудок. Она плачет, ей больно, я ей нужен. Я вспомнил, как она смотрела на меня — с восхищением, надеждой, желанием, чтобы я был с ней.

Без мысли, почти инстинктивно, я привлек ее к себе и обнял, чувствуя, как ее хрупкое тело вздрагивает в моих руках. Тонкий запах фиалок и ее прерывистое дыхание смешались воедино. Она прижалась ко мне, и ее мягкая женская энергетика наполнила меня, лишая логического мышления.

— Все хорошо, — тихо произнес я, пытаясь справиться с чувствами. — Я не дам тебя в обиду.

Мой разум кричал, бился в истерике словно в клетке. Но тело, обнявшее ее, не слушалось. Оно чувствовало лишь хрупкость и дрожь, и древний инстинкт доминирования и защиты.

Меня раздирало на части. Мой ум был совершенно против моих действий.

Ты что делаешь? Она сканировала тебя, помнишь? Тогда, на смотринах, она принесла морс и сканировала тебя, искала слабину. А ее удар? Она ударила тебя тогда на ужине так, что ты чуть не лишился всего. Это ты помнишь? Она Багрецова!

Да, она опасна. Да, ее двойственность — угроза. Но, глядя на ее беспомощность сейчас, понимая, в какой ловушке она оказалась между мной и своим отцом, я принял решение — с этой минуты она будет под моей защитой.

Я буду использовать ее, изучать ее природу, но не позволю никому другому причинить ей вред. Это был стратегический расчет, сильно приправленный чем-то иным, чем-то личным, в чем я не мог или не хотел себе признаваться.

Лада прижалась ко мне еще сильнее, словно боялась, что я вот-вот исчезну и тихо прошептала мне на ухо:

— Спасибо… мне так спокойно с тобой…

Мы постояли так еще несколько мгновений в тишине, прежде чем она осторожно отстранилась, вытирая глаза. На ее лице появилась робкая улыбка.

— Пригласишь меня на танец?

Я замер — с танцами у меня точно будут проблемы. Нужно больше информации.

— На танец? — переспросил я.

— Да, скоро объявят бал, — она посмотрела на меня с легким оживлением. — Должны танцевать все, Князь будет смотреть. Я знаю, что ты хорошо танцуешь.

Ее слова повисли в воздухе, словно вызов. «Хорошо танцую». Память тела прежнего Ярослава была закрыта для меня в этом. Это была новая оперативная задача, требующая немедленного решения.

Бал. Я надеялся, что этого получится избежать, что мне танцевать не придется.

Может, прежний Ярослав и умел танцевать, но Алексей Воронцов в танцах полный профан. Танцевать бальные танцы я не умею вообще, моя работа оперативника этого не требовала. До этого момента.

Нужно срочно восполнить этот пробел, пока позволяет время и обстановка.

— Лада, — сказал я, одновременно пытаясь найти в памяти прежнего Ярослава его воспоминания о танцах. — Что будет за танец? Я, кажется, все забыл после того падения. Покажешь?

Она удивленно подняла брови, но затем ее взгляд стал понимающим.

— Ничего страшного, — ответила она с улыбкой. — Будет «Вальс союза», смотри, он танцуется вот так.

Она осторожно взяла мою правую руку и положила ее себе на талию, а свою ладонь положила на мое плечо.

— Раз, два, три… Раз, два, три… — она начала тихо считать, ведя меня через основные па. Ее движения были грациозными и уверенными. — Шаг вперед, теперь в сторону… Поворот…

Я сосредоточился, как на боевой операции. Каждое движение, каждый шаг анализировался и фиксировался в памяти. Мое тело, обученное боевым стойкам и резким ударам, с трудом подчинялось этой неестественной для меня пластике.

Мы сделали несколько неуверенных кругов по балкону, когда из тени дверного проема раздался женский насмешливый голос:

— Как трогательно, уроки танцев перед балом. Надеюсь, я не помешала чему-то еще?

Лиза Орлова стояла в дверях, изящно оперевшись о косяк двери. Ее фигура в облегающем платье глубокого изумрудного цвета была воплощением соблазна — тонкая талия, плавные изгибы бедер, открытые плечи. Медные волосы, уложенные в сложную прическу с несколькими искусно выпущенными прядями, оттеняли безупречные черты лица: высокие скулы, прямой нос, чуть насмешливый изгиб губ. Она смотрелась настолько эффектно, что я невольно вспомнил, как мужчины в зале провожали ее взглядами — и я их прекрасно понимал, было на что посмотреть.

Она наблюдала за нами с язвительной улыбкой. В ее глазах читалось любопытство и явное удовольствие от того, что она поймала нас врасплох.

Лада мгновенно отпрянула, словно пойманная на чем-то запретном. Ее щеки залились румянцем, и она потупила взгляд, поправляя складки платья.

— Мне пора к родителям, — прошептала она, бросая на меня быстрый, полный невысказанных эмоций взгляд.

— Увидимся позже, — ответил я, давая ей понять, что все в порядке. — Мне нужно обсудить кое-что с Лизаветой.

Мой голос прозвучал спокойно, но внутри все застыло. Игра начиналась на новом уровне, и Лиза Орлова была куда более опасным и непредсказуемым противником, чем ее братья.

Лада кивнула и почти бесшумно скользнула в дверь, оставив меня на балконе с Орловой.

Лиза дождалась, когда дверь закроется, и сделала несколько неспешных шагов в мою сторону. Ее улыбка стала еще более язвительной.

— Ну что, граф, — произнесла она, растягивая слова, — насладились объятиями нежной Багрецовской овечки? Надеюсь, вы не забыли, что завтра на рассвете вам предстоит встреча с волком? Или вы предпочитаете думать о танцах?

— Насладился, — парировал я, не отводя взгляда. — Я, в отличие от некоторых, умею делать несколько дел одновременно. Говорите, что хотели, у меня мало времени.

Она оценивающе скользнула взглядом по мне, словно покупатель на рынке, выбирающий товар. В ее глазах читался не только расчет, но и азарт игрока, делающего большую ставку.

Ее глаза сверкнули.

— Ваша прямолинейность мне нравится. Хорошо. Я предлагаю союз — вы получаете информацию о моем брате и… о том, что касается вашей семью. А я — вашу защиту и поддержку, когда придет время.

— Какое время? — холодно спросил я. — Вы старшая дочь в сильном роду, у вас есть влияние. Зачем вам союзник, который завтра может умереть?

Ее глаза сверкнули и улыбка на миг исчезла с лица.

— Мой отец, — произнесла она, чеканя слова, — видит во мне лишь разменную монету, пытаясь выдать замуж. Старший брат — угрозу его делам. Я не намерена дожидаться, когда меня продадут или уберут. Мне нужен союзник, не связанный с их играми. Сильный союзник. А вы сегодня доказали, что сила у вас есть.

— То есть вы хотите использовать меня как таран против своей семьи, — резюмировал я. — А потом, когда я выполню свою роль, избавиться от меня?

— Не избавиться, — поправила она, снова надевая маску легкомысленной кокетки, но глаза выдавали ее. — А получить