Немезида ночного ангела - Брент Уикс

– Кажется, нет. Она была в сознании?

– Нет. И выглядела плохо, поэтому я позволила сестрам забрать ее. Учитывая, сколько прислуги погибло или пропало, рассчитывать на эту зацепку нам не стоит. Тем не менее я сделаю все возможное, чтобы выяснить, где была и с кем говорила твоя подруга той ночью.

Выходит, мы в тупике.

– Сестры, конечно же, не стали просить Дориана исцелить ее, – говорю я, просто чтобы пожаловаться. Часовня ни за что не обратилась бы к Дориану за помощью – даже если забыть о его происхождении, он все-таки был мужчиной. Одна сестра еще могла попросить мужчину-мага о помощи, но Часовня в целом? Да ни в жизнь.

– На него тоже было покушение. Точнее, мы думаем, что целью был он, – говорит Мамочка К. – Помнишь его друга, громадного такого?

– Фейра Коузата?

– Да. – Она пролистывает несколько пергаментов и записывает имя. У Мамочки К имеется досье на всех и каждого. – Фейр убил шестерых вооруженных человек, которые пытались вломиться в убежище Дориана. Седьмой нападавший сумел скрыться, но был ранен.

– Фейр – мастер клинка второго эшелона. Сражаться он умеет.

«И все же одолеть семерых?»

– Неужели? – Она записывает и это. – Мы проследили за раненым и нашли его на складе. Кто-то добрался до него первым. Ему перерезали горло.

– Чтобы он не мог ничего рассказать или чтобы не стал обузой остальным во время побега. Полагаю, никаких приметных вещиц у нападавших не было?

– Никаких, – подтвердила Мамочка К. – Даже их оружие было выковано в разных странах. Дориан, похоже, так и не вышел из своего транса ни во время схватки, ни после нее. Я разрешила Фейру забрать его и спрятать.

На Мамочку К это непохоже, ведь Дориан еще может быть нам полезен, но я вдруг осознаю, что она задумала.

– Ты за ними проследила.

Мамочка К пожимает плечами. Конечно, проследила. Если никто, кроме нее, не будет знать, где Дориан, то она получит ценный козырь.

Я сомневаюсь, что у нее получится следить за человеком, который видит будущее, но это не мое дело.

Мамочка К делает глубокий вдох.

– Ты уверен.

Она говорит о Рефа'име, не о Дориане.

– Совершенно, – отвечаю я. – Как это могло произойти? Где были телохранители, королевские гвардейцы, кормилицы… я видел двоих, но Логан же все предусмотрел! Я должен был стать до смешного лишней перестраховкой, последней линией обороны, а не единственной.

– Одна кормилица и несколько слуг выжили. Четверо телохранителей и четверо гвардейцев мертвы. Убиты мастерски, тела были спрятаны. Поработал профессиональный мокрушник. Несколько стражников на ближайшем посту были одурманены. Еще нескольких мы пока не нашли – полагаю, их либо подкупили, либо они запаниковали и сбежали. Мы их уже разыскиваем.

– И все это произошло прямо у нас под носом?

– Командующий королевских гвардейцев уже подал прошение об отставке… которое я все равно не могу принять за Логана. И не приняла бы, потому что доказательств его причастности нет. Наше королевство – новое, Кайлар. Все люди здесь новые. Они приходят, желая занять вакантное место, и говорят, что у них есть необходимый опыт. А мы не можем никого проверить или связаться с их предыдущими нанимателями. Я несколько раз во дворце проходила мимо дам, которые десять лет работали в моих заведениях, но при встрече они притворялись, будто меня не узнают, и назывались другими именами. – Мамочка К скрещивает ноги и неспешно отпивает утай. Кажется, она не замечает, что чашка уже остыла. – Но ты точно уверен, Кайлар? Тебя ведь опоили. Это точно была не маска, не иллюзия, не уловка?

– Помнишь, как тебя злит, когда тебе приходится повторять одно и то же? – спрашиваю я.

От Мамочки К вдруг веет холодом.

– Ставки слишком высоки, Кайлар. Для всех нас.

– Это был он. Но почему ты переспрашиваешь? Думаешь, я вру?

– Нет, об этом ты бы врать не стал. Я это понимаю. Но ты – единственный, кто утверждает, что видел Рефа'има. И это сбивает меня с толку. Не считая тебя, он хорошо замел все следы. До этой минуты я не знала, кто похитил мальчиков. Не знала почему. Среди прислуги столько новых людей, что очень немногие заметили во дворце незнакомцев. Показания о цвете волос, росте и даже поле вероятных похитителей не совпадают. Может быть, их было трое? А может, восемь! Может, они разбились на две группы? На три? Или по группе на каждого ребенка, на случай, если вторую поймают? В пеленках Кирна и Кейдана, как и на них самих, были спрятаны магические маяки. Их сняли и уничтожили еще в яслях. Мы привели собак, чтобы те взяли след, но они быстро его потеряли – вероятно, их запутали магией, если такое возможно. Дело провернули очень профессионально. И как же так вышло, что Рефа'им все сделал правильно, а затем позволил тебе увидеть его лицо и выжить?

– Он недооценил меня. Я спутал ему карты, – отвечаю я.

– В самом деле? Или же это – тоже часть его плана?

– Мамочка К, я хороший боец?

– Ваша милость, – с толикой раздражения поправляет она.

– Так хороший или нет? – настаиваю я.

– Пожалуй, сейчас ты лучший во всей империи… не считая Лантано Гаруваши. И, наверное, Фейра Коузата. Если подумать, наверняка есть и другие, о которых я не знаю. Война и случай частенько дают таким людям возможность показать себя, или вовсе их создают. Еще стоит вспомнить твоего учителя. Но, да, отвечая на твой вопрос: ты в самом деле один из лучших.

Оценка справедливая, но мне не понять, упомянула она остальных просто потому, что запоздало вспомнила про них, или потому что хотела сбить с меня спесь.

– Полагаю, ты спросил не просто так? – голос Мамочки К все еще холоден.

Она не назвала Дарзо по имени. Интересно, почему?

Я не отвечаю ей колкостью на колкость. Мы оба разозлены, но не друг на друга. Я говорю:

– Лорд Рефа'им – умелый боец. Хорошая стойка, крепкая хватка, он быстр и умеет метать ножи – а это редкий навык. Но он далек от совершенства. Я обычно замечаю, если кто-то пытается скрыть свое мастерство – мастера всегда так делают, когда тренируют учеников. Я знаю, когда кто-то действительно хочет меня убить. И он даже пытался прибегнуть к магии, но не смог. Значит, ей он обучен плохо. Так что нет никакого хитроумного плана, по которому я должен был выжить и сделать что-то, что он предвидел.

– Точно нет? – спрашивает она.

– Точно. Я выжил только потому, что я такой особенный. – Это, вообще-то, правда, но