Немезида ночного ангела - Брент Уикс

не нашли. Сейчас Логан и Дженин – последние отпрыски своих родов. Если Рефа'им настолько амбициозен, насколько ты говоришь, то он хочет занять трон. Однако, если ради этого он убьет малышей, то так замарается кровью, что даже возможные союзники отвернутся от него, начнут избегать. Одержав победу и убив ради этого детей, он станет незаконным правителем на чужом троне. Он будет навеки запятнан этим преступлением, против него будут подниматься восстания. Но если принцы просто исчезнут… или их гибель получится повесить на кого-то другого, тогда он сядет на оба стула сразу – избавится от конкурентов и получит чистый трон.

Мне становится тошно.

– Но… после всего, через что прошли королевства… разве кто-нибудь из дворян пойдет за ним?

– А это неважно, – отвечает Мамочка К. – То есть в ближайшее время для нас не должно иметь значения, сработает его замысел или нет. Важно только то, что думает Рефа'им. А он, очевидно, думает, что преуспеет. Кайлар, человек вполне способен занять высокое положение, выйдя из полной безвестности, но сделать это за короткий срок он может только одним путем – много раз ставить на карту все, что у него есть, и выигрывать. Именно так Рефа'им добился своего нынешнего положения. Почему же ты думаешь, что ради высшей награды он не захочет снова, в самый последний раз, пойти ва-банк?

– Ты считаешь, что Кейдан и Кирн уже мертвы? – сдавленно спрашиваю я.

Она задумывается, и почти сразу же я вижу, как обеспокоенная, но доброжелательная герцогиня Торне уступает хладнокровной Мамочке К, которой когда-то приходилось ежедневно иметь дело с преступниками всех мастей: от мошенников до убийц, от тех, кто убивал ради власти, до тех, кто убивал ради забавы.

– Рефа'им оставил в живых первую кормилицу, хотя сильно рисковал. Из-за этого я смею надеяться, что он видит, кто представляет для него угрозу, а кто нет, и не настроен понапрасну лить кровь. Однако он убил вторую, потому что та могла узнать его, а это означает, что он готов пойти на все, лишь бы победить. – Мамочка К снова отпивает утай, взвешивая слова. – Такой человек! Он не станет убивать детей, пока не убедится, что выиграет от этого больше, чем потеряет. А это значит…

Она замолкает, и я пытаюсь сам закончить ее мысль, но у меня не получается.

Через некоторое время я прерываю молчание:

– Я понятия не имею, что это значит. Я просто сижу и притворяюсь, что крепко задумался.

На лице Мамочки К не появляется даже тени улыбки.

– Я пытаюсь придумать, как нам лучше применить твои способности, Кайлар.

– О чем ты? Я отправлюсь за ним.

Она переводит на меня бесстрастный взгляд.

– Конечно, конечно. И куда же ты отправишься?

– Я… Я не знаю. Но я не хуже других могу искать зацепки и идти по следу.

– Не хуже. Но и не лучше. Я отправила на розыски тысячу человек, Кайлар. И я не преуменьшаю. А теперь у всех этих людей появилась конкретная цель.

Мне в голову внезапно приходит пугающая мысль:

– Логан же с ума сойдет от горя. И Дженин…

– Давай сейчас не будем о ней, – говорит Мамочка К.

Она снова права.

– Логан должен знать, что я прилагаю все силы к поискам.

Но Мамочка К перебивает меня, не дав продолжить:

– Кайлар, не пойми меня превратно. Ты очень-очень хорошо владеешь очень-очень узким набором навыков. Неужели ты думаешь, что твои способности, связи и богатство позволят тебе найти лорда Рефа'има быстрее, чем мои ресурсы – мне?

Я стискиваю зубы.

– Все не так, как было в Сенарии, Кайлар. Здесь мы – закон. Мы можем действовать открыто. Но кое-что ты в самом деле сможешь провернуть лучше других. Достать кое-какие бумаги…

– Ты что, хочешь превратить меня в домушника? И ради чего – чтобы я просто не путался под ногами? Для таких дел у тебя ведь тоже есть специальные люди, разве нет?

– У тебя нет навыков, которые могли бы помочь в этом деле, Кайлар! – огрызается Мамочка К.

Я отшатываюсь, словно она меня ударила.

– Я не хотела тебя обидеть, – говорит она, отводя глаза. – Последние дни выдались тяжелыми.

Я беру кувшин и наливаю ей свежего утая. Тихо говорю:

– Ты права.

Затем тяжело сажусь в кресло.

– А что насчет того заказа? – вспоминаю я.

– Ты про бумаги? – недоуменно спрашивает она. – Многие дворяне не очень-то хотят показывать нам свои счетные книги, а, проследив за движением денег, мы бы могли…

– Нет, я не про это. Про заказ, который ты предлагала раньше. Про компас.

Чашка утая замирает у ее губ. Я вижу, как мысли одна за другой вихрем проносятся в ее голове.

Затем она вздыхает.

– Нет. Хотя, казалось бы, такая вещь нам сейчас пригодилась бы, да? Компас, который указал бы нам путь к малышам!

– А после – путь к Рефа'иму, чтобы его прикончить, – говорю я.

Мамочка К качает головой.

– Я с радостью отправлю тебя за ним, если хочешь. Но это будет пустой тратой времени. Ничего не выйдет.

– Что значит ничего не выйдет? – требовательно спрашиваю я.

– Кайлар, Сумеречный компас сулил нам выигрыш в тысячу к одному, но шансы найти его были один к ста… причем неделю назад, когда я пыталась тебя нанять. Честно говоря, я даже не знаю, существует ли он на самом деле. Если да, то работает ли он до сих пор. А если и работает, то сможем ли мы им воспользоваться. Мне продолжать?

– Вообще-то, да, – говорю я. – Да, продолжай! Потому что он – как раз то, что нам и нужно.

– О да, нам просто нужен волшебный артефакт, который решит все наши проблемы, – с насмешкой говорит Мамочка К. – Нет, Кайлар. Нам нужно проделать скучную работу и отследить тысячу зацепок. Осторожно. Методично. Это работа для меня, а не для тебя. На этот раз ты не сможешь броситься в бой и всех спасти.

– Мне в жизни очень многие говорили, что я чего-то не смогу сделать. Тебе, кажется, тоже.

Она откидывается на спинку кресла. Ставит изящную чашку на стол.

– Его и раньше было практически невозможно найти, Кайлар. А сейчас, если учесть, как мало у нас времени? И подавно.

Я дерзко вздергиваю подбородок.

– Нет, нет, я знаю, что ты скажешь, – говорит она. – «Я – Кайлар Стерн! Я справлюсь. Из двух путей я всегда нахожу третий!» И будешь прав. Ты совершал невообразимое, даже когда никто не верил, что у тебя получится. Но послушай меня: на этот раз не справишься даже ты. И, если честно, я