Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Вот только она сразу же насмешливо фыркает, отчего мне становится обидно.

– Отдам ему должное, – говорю я, уже без язвительности, – он очень старался меня прикончить и заткнуть навсегда. Долго я провалялся?

– Три дня.

Меня будто ударили под дых. Если применять талант осознанно, я могу исцеляться быстро, но выбирать обычно не приходится. Потеряв сознание, я не прихожу в себя, пока тело полностью не залечит раны.

Жаловаться на это глупо. В справедливом мире я бы после такого месяцев шесть лежал и лечился… если бы вообще пережил случившееся. Но как же это все не вовремя.

– Итак, с чего начнем? – спрашиваю я. – У Рефа'има в городе есть дом?

Вид у Мамочки К встревоженный.

– Нет, он пропал. Я следила, кто куда ходит и ездит, но не могла посадить под замок весь город; да и все, кто хотел исчезнуть, сбежали бы еще до того, как стража получила бы мои приказы. Начни я подсылать к дворянам солдат и задерживать их, то разбежалась бы половина города. Если бы они разбежались, то вернулись бы еще не скоро. Если бы они не вернулись, то власть Логана пошатнулась бы. А если бы пошатнулась власть Логана…

– Ладно, – говорю я. Политические тонкости меня не интересуют. – Выходит, Рефа'им вернется в свою сенарийскую усадьбу. Великолепно. Жду не дождусь, когда снова наведаюсь туда.

– Нет, – отвечает Мамочка К. – Он продал ту усадьбу сразу после того, как ты убил Джадвин. И с тех пор не приобрел достойной замены. Ни в Сенарии, ни в Эленее. Ничего, о чем я бы знала. – Между ее бровей снова появляются морщинки. Она беспокоится о том же, о чем и я: благодаря богатым имениям и ораве слуг, которые их поддерживают, дворян обычно очень легко найти. А Рефа'им избавился от своих перед тем, как устроить похищение. Это значит, что у него теперь на руках много свободных денег, а у нас почти не осталось способов разыскать его.

Я говорю:

– Похищение было слишком сложным. Не мог он продумать все это за несколько дней, с тех пор как Логан унизил его при дворе.

– Я подумала о том же, – отвечает Мамочка К. – Но если он уже собирался податься в бега, то зачем было нападать на меня и, раз уж на то пошло, на верховного короля, да еще и столь публично? Как бы ни закончилось его противостояние со мной, зачем ему было становиться лицом противников Логана прямо накануне измены? Он ведь должен понимать, что его мы заподозрим в первую очередь… и мы заподозрили. Мои люди уже вынюхивают о нем все, что только можно.

– Зачем он навел на себя подозрения, да? – спрашиваю я. А затем сам же отвечаю на вопрос: – Хотя, если он не собирался оставлять меня в живых… тогда получается, что все должны были видеть в нем не врага Логана, а твоего личного врага. Начни ты преследовать его без причины, это обставили бы так, будто ты, прикрываясь трагедией, избавляешься от своих политических противников и врагов. Тогда все, кто плетет против тебя интриги…

– То есть вообще все, – вставляет Мамочка К.

– Ну да. Тогда все забеспокоятся, что они станут твоей следующей мишенью, особенно если ты сделаешь что-нибудь, что покажется им несправедливым.

– О какой справедливости может идти речь, когда мы только что потеряли будущее нашей империи? – резко вопрошает она. – Логан придет в ярость, если я не переверну вверх дном жилище каждого подозреваемого, неважно, благородного или нет. Он сам поступил бы так же. Разница лишь в том, что ему, королю, это сошло бы с рук.

– И если ты так поступишь, дворян оскорбит одно лишь то, что они вообще попали под подозрение. Ну и зажало же тебя между глухой отвилкой и зарным закоульщиком, да?

Она хмурится, услышав старую жаргонную фразочку, которую я подцепил на улицах Сенарии. Так говорили, когда кто-то попадал в безвыходную ситуацию: «глухой отвилкой» называли тупик в конце улицы, окруженный высокими стенами, а «закоульщиком» – мускулистого бандита, чаще всего грабителя. Что такое «зарный» я не знал и не знаю, просто так всегда говорили, да и Мамочка К все равно ничего мне на это не отвечает.

– Кайлар, – вдруг напряженно говорит она. – Насколько Рефа'им амбициозен?

– Он сказал, что спасает мир.

– Фанатик? – Мамочка К закрывает глаза и потирает переносицу.

– А что? – спрашиваю я. – Ты догадываешься, чего он хочет?

– Надеюсь, что нет. Но причин, чтобы похитить наследников престола, не так уж много, особенно когда им всего несколько месяцев от роду. Убить их было бы гораздо проще. В моем владении… сотни хозяйств по всей Сенарии и за ее пределами. Если лорд Рефа'им желает уничтожить меня, то, когда вернется Логан, ему будет достаточно пустить слух о том, что мальчиков прячут в одном из этих хозяйств. За несколько часов до появления Логана и гвардейцев Рефа'им может проникнуть в пустой дом и оставить там несколько трупов – своих приспешников, которые все равно ничего не знают. Чем неприметнее будет хозяйство, тем лучше. Через несколько дней Логан выяснит, кто владелец дома, и…

– И владелицей окажешься ты. И будет казаться, что ты – изменница. А неприметных домов у тебя хоть отбавляй, – говорю я. – Все время следить за всеми будет невозможно. Да и для того, чтобы получить с нужного места весточку, наверное, нужно пару дней, да? Вот они, недостатки криминального прошлого.

– Но об этом я не беспокоюсь, – говорит Мамочка К.

– Почему нет?

– Потому что на самом деле Рефа'им готов подставиться под удар и стать лицом противников Логана для того, чтобы в случае восстания выделиться из всех остальных дворян. Он не из благородного рода; свой титул он купил. Он из новых дворян, которых Логан возвеличил и поставил править этими землями, чтобы получить с них необходимый доход и заодно создать противовес старым аристократам четырех королевств. Старым семьям он раздает лакомые кусочки соседних стран, стараясь связать новое государство воедино, а благодаря новым дворянам надеется заселить обширные земли на востоке и севере. Суть в том, что аристократов много, и все они – старые и новые – борются за власть. У Рефа'има нет верных вассалов, на которых он может опереться, поэтому ему нужно выпятить себя, показать свою важность, пусть даже противопоставляя себя власти.

Так что он сцепился со мной и похитил малышей не для того, чтобы их нашли в неудобном для меня месте. Он хочет, чтобы их вообще