Торговец душами - Эдуард Сероусов

Он повернулся к Майклу, его светящиеся глаза словно заглядывали прямо в душу.

– Оракул сказал, что ты несешь искру древнего огня. Правда ли это?

Майкл колебался, не зная, как ответить. Грей слегка кивнул, и Майкл решился:

– Да. Во мне находится фрагмент Первородной Души.

Эхо улыбнулся – странной, немного печальной улыбкой.

– Наши предсказатели говорили, что придет носитель искры и изменит судьбу глубин и высот. Может, это ты.

Он протянул руку и неожиданно коснулся груди Майкла, точно там, где ощущался фрагмент.

– Пусть искра ведет тебя, носитель. И помни: глубины всегда примут тех, кто уважает их тайны.

С этими словами Эхо отступил, а затем быстро и бесшумно исчез в темноте тоннеля, оставив их перед дверью.

– Странный народ, эти Глубинники, – заметил Коэн, нарушая наступившую тишину. – Но у них есть своя мудрость. Иногда кажется, что они знают о мире больше, чем все ученые корпорации вместе взятые.

– Как мы откроем дверь? – спросила Сара, изучая массивную конструкцию.

– У меня есть коды доступа, – ответил Грей, подходя к скрытой панели рядом с дверью. – Они меняются каждые 48 часов, но я получил актуальные сегодня утром от моего источника в службе безопасности.

Он ввел длинную последовательность символов, и дверь с тяжелым скрежетом начала открываться. За ней обнаружился еще один тоннель, но уже совсем другой – чистый, хорошо освещенный, с металлическими стенами и регулярными техническими указателями.

– Добро пожаловать в подземную инфраструктуру "Этернал Эссенс", – сказал Грей. – Теперь нам нужно быть предельно осторожными. Активируйте маскировочные системы костюмов.

Они включили специальные устройства, встроенные в снаряжение, которые минимизировали их энергетические сигнатуры и затрудняли обнаружение стандартными сканерами.

– Отсюда до технических шахт башни около километра, – продолжил Грей. – Двигаемся тихо, избегаем камер наблюдения. В случае встречи с патрулем используем дестабилизаторы.

Они двинулись по тоннелю, стараясь держаться в тени и избегать открытых пространств. Дважды им приходилось замирать, пропуская автоматизированные дроны-инспекторы, патрулирующие технические зоны. Системы маскировки работали эффективно – дроны проплывали мимо, не подавая сигналов тревоги.

Через полчаса осторожного продвижения они достигли массивной шахты, уходящей вертикально вверх, насколько хватало взгляда.

– Техническая шахта №7, – сказал Грей, сверяясь с планом. – Она проходит через всю высоту башни, обеспечивая доступ к энергетическим и климатическим системам на всех уровнях. По ней мы поднимемся на 230-й этаж.

– Как именно? – спросил Майкл, глядя вверх. – Лестницы здесь нет.

– Есть технические лифты, – ответил Грей, указывая на небольшую платформу у стены шахты. – Но использовать их рискованно – это привлечет внимание систем наблюдения. Вместо этого, – он достал из рюкзака комплекты странного снаряжения, – мы используем эти.

Это оказались компактные антигравитационные устройства, крепящиеся к спине и поясу.

– Экспериментальная разработка, – пояснил Грей, помогая Саре закрепить устройство. – Они создают локальное антигравитационное поле, позволяя плавно подниматься или спускаться в вертикальных шахтах. Управление интуитивное – наклон тела определяет направление движения, а интенсивность поля регулируется этим контроллером на перчатке.

Они быстро освоили базовое управление устройствами, сделав несколько пробных подъемов на небольшую высоту. Затем, убедившись в работоспособности всех систем, начали подъем по шахте.

Это было странное ощущение – парить в воздухе, плавно поднимаясь всё выше и выше вдоль стен технической шахты. Майкл чувствовал легкое головокружение, особенно когда смотрел вниз, на уменьшающееся отверстие, из которого они начали подъем.

Они поднимались молча, экономя энергию и концентрируясь на управлении. Периодически им приходилось останавливаться у технических платформ, пропуская автоматизированные системы обслуживания или редкие группы технического персонала. В такие моменты они прижимались к стенам шахты, полагаясь на системы маскировки своих костюмов.

Шахта, казалось, была бесконечной – уровень за уровнем, этаж за этажом. На каждом были обозначения и технические указатели, позволяющие отслеживать прогресс. 50-й этаж… 100-й… 150-й…

На 180-м этаже им пришлось сделать остановку – устройства требовали короткой перезарядки. Они укрылись на технической платформе, замаскированной за массивными воздуховодами.

– Как ты? – тихо спросила Сара Майкла, заметив, что он держится за грудь.

– Фрагмент… активнее, чем когда-либо, – ответил он. – Словно чувствует приближение к другим частям Первородной Души.

– Мы уже близко, – сказал Коэн, проверяя показания своего устройства. – Согласно энергетическим сканерам, на 230-м этаже действительно есть мощный источник квантовой энергии, соответствующий сигнатуре фрагментов Первородной Души.

– Готовьтесь, – добавил Грей. – Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее защита. Верхние этажи башни имеют самый высокий уровень безопасности.

Когда устройства перезарядились, они продолжили подъем, теперь двигаясь еще осторожнее. На 200-м этаже шахта разделялась на несколько меньших каналов, и им пришлось выбирать путь, полагаясь на указания Грея и ощущения Майкла, чей фрагмент словно тянул его в определенном направлении.

Наконец, они достигли 230-го этажа. Здесь шахта соединялась с техническим коридором, ведущим в глубь этажа. Они осторожно выбрались из шахты и сняли антигравитационные устройства, пряча их за панелью воздуховода для возможного использования при отступлении.

– Теперь самая сложная часть, – прошептал Грей. – Личные лаборатории Элеоноры находятся в восточном крыле этажа. Нам нужно пройти через несколько зон с повышенной безопасностью.

Они двинулись по техническому коридору, держась в тени и постоянно проверяя наличие систем наблюдения. Коридор вывел их к служебной двери, за которой, согласно плану здания, находилась одна из вспомогательных лабораторий.

Грей активировал специальное устройство, блокирующее сигнал тревоги, и быстро взломал электронный замок. Дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская их внутрь.

Лаборатория была пуста – в это ночное время здесь не работал персонал. Только автоматические системы поддерживали работу оборудования, мигая индикаторами и тихо гудя.

– Сара, – тихо позвал Коэн. – Используй свою способность. Помоги Майклу определить направление к хранилищу фрагментов.

Сара активировала свой кулон, и её глаза засветились, воспринимая энергетические потоки, недоступные обычному зрению.

– Я вижу… сильное свечение за этой стеной, – она указала на дальнюю часть лаборатории. – Там энергетическая аномалия, очень похожая на сигнатуру фрагмента внутри Майкла, но гораздо мощнее.

Майкл подошел к указанной стене, и покалывание в груди усилилось, превращаясь почти в жжение.

– Она права, – сказал он. – Фрагмент реагирует. Они там, за этой стеной.

– Это не просто стена, – заметил Грей, изучая конструкцию. – Это специальный барьер, разработанный для блокировки энергетических полей. За ним должно быть основное хранилище Элеоноры.

Он достал из рюкзака компактное устройство и прикрепил его к стене.

– Квантовый резонатор-дешифратор. Он должен найти частоту, на которой можно временно дестабилизировать барьер.

Устройство тихо загудело, перебирая различные частоты. Через минуту оно издало тихий звуковой сигнал, и участок стены перед ними вдруг стал полупрозрачным, открывая проход.

– Быстро, – сказал Грей. – Эффект продержится не больше пяти минут.

Они прошли через дестабилизированный барьер и оказались в совершенно другом помещении – просторном