И всюду слышен шепот Тьмы - Джой Моен

ситуации, может, стоит посоветоваться с подругами так, чтобы они не поняли, о ком идет речь, возможно, Леони или Арлетт знают кого-нибудь с юридического факультета. От мыслей девушку отвлекла возня и крики на территории лицея, там явно происходило что-то, выходящее за рамки обычного времяпрепровождения, что привлекало внимание даже зевак.

Зоэ-Моник оставила велосипед у забора, протиснулась сквозь ревущую толпу, скандирующую оскорбления и слова поддержки, когда заметила светлую макушку Эрве Дюшарма, сидящего верхом на каком-то парне. Удары его кулаков сыпались градом на лицо ученика, прикрывающегося руками. Волосы Эрве растрепались, кудри, взмокшие от пота, прилипли ко лбу и вискам. Ужас ледяными каплями дождя окатил Зоэ-Моник Гобей, она попыталась подобраться ближе, но стиснувшая ее толпа давила, толкалась, не давая ходу.

В какой-то момент, наслаждаясь собственной победой, парень расслабился, его противник, улучив секунду, сбросил Эрве с себя, нанося ответные удары. Кровь из носа залила некогда белую рубашку, промокшую от пота и грязи, парень не успел опомниться, как неизвестный сбил его с ног, нанося удары ногами в живот. Толпа охнула, продолжая выкрикивать нечто неразборчивое, тогда как Эрве Дюшарм принялся громко смеяться во весь голос. Из дверей лицея выбежала Виржини Ламбер, запыхавшаяся и растрепанная, зычным голосом заставив толпу рассредоточиться, а драку прекратиться. Моник наконец-то смогла выдохнуть, опустившись на колени перед поднимающимся Эрве, вытирающим ладонью кровь с лица.

– Что случилось? Что ты не поделил с тем парнем?

Но юноша оставил вопрос девушки без ответа, продолжая вставать на ноги, покачиваясь. Улыбка не сходила с его уст, взгляд Дюшарма, прожигающий ненавистью, заставил мурашки пробежать по коже Моник.

– Постой, Эрве, позволь помочь тебе.

Зоэ-Моник принялась рыться в сумке, чтобы достать платок, и коснулась им жирной капли крови под носом парня, на что он зашипел и оттолкнул руку девушки, тыча в нее указательным пальцем:

– Отстань! Отвали от меня, поняла?!

Ошарашенно Моник смотрела на удаляющегося за директрисой Эрве, так и не встав с колен, чувствуя, как грязь после прошедшего дождя впитывается в брюки. Парень вдруг показался таким далеким, холодным и жестоким, что это напугало ее, заставив усомниться в существовании прошлого вечера, болезненных откровениях, которыми он с ней поделился на вечеринке Оливье.

– Моник, о боже, Зоэ-Моник, что с тобой?? Тебе плохо? У тебя кровь?

Пулеметным залпом раздавались вопросы над ухом, но девушка вынырнула из размышлений, только когда рука Арлетт сжала ее плечо. Леони присела рядом на корточки, взволнованно рассматривая подругу на предмет травм.

– Нет-нет, это не моя кровь. Честно говоря, я сама приехала буквально пару минут назад и определенно не понимаю, что произошло. Эрве подрался с кем-то, но не позволил даже помочь.

– Ну это как раз неудивительно, парни не любят, когда мы видим их слабыми. Давай поднимайся.

Арлетт подхватила Моник под локоть, помогая встать. На девушках была белая спортивная форма: свободного кроя жакет плавно переходил в широкие шорты, больше напоминающие юбку. Увидев то, каким взглядом их наряды рассматривает Зоэ-Моник, Леони пояснила, поигрывая бровями:

– Сегодня состоится состязание по серсо[44]. В связи с этим фанатам разрешается пропустить занятия, ведь ученики соберутся даже из соседних деревень. Ты пойдешь?

* * *

Это было на руку Моник, ведь тогда она могла ничего не пропустить в учебе и попасть на встречу с Эмильеном до концерта, чтобы записать пластинку, так что девушка с готовностью кивнула, улыбаясь.

– А вы соревнуетесь или планируете поддерживать игроков? Я бы с радостью поболела за вас!

– Одно другому не мешает! – откликнулись одновременно подруги, обнимая Моник. Они медленно свернули по тропинке вокруг лицея к небольшому корту с пятью рядами импровизированных трибун. На поле уже собралась пара команд игроков, их раздуваемая ветром легкая одежда придавала схожесть с ангелами, парящими над землей. На трибунах сидело немало народу, будто весь лицей стекся посмотреть на игру, все о чем-то взбудораженно переговаривались и смеялись, но лишь одна фраза заставила Моник замереть на месте.

– Именно! Мой брат говорит, что вчера в кабаре пришла новенькая артистка, ничего необыкновенного не делала, но ее пение вызвало особенные эмоции у всех присутствующих. Еще говорят, зал стоял на ушах, когда она ушла. Даже какой-то взрослый мужик разревелся за столиком, представляете? Давайте сходим после соревнований? Интересно взглянуть на ту, что покорила не только моего братца, но и весь зал.

– Эй, ты чего? – окликнула девушку Леони, потянув за собой в первые ряды, ближе к сетке, но Моник шла, не разбирая дороги, прокручивая услышанное в голове. Неужели ученики лицея придут сегодня поглазеть на нее, словно на дорогой экспонат музея? Как побороть волнение, пробравшееся под кожу острыми иголками?

– Зоэ-Моник, ты сегодня сама не своя. Все дело в Эрве или…? – спросила Леони Шарбонно, усаживаясь на скамейку и поправляя задравшуюся штанину.

– Наверное, она тоже слышала ту новость про месье Тибо. У меня мурашки, стоит только подумать об этом, – парировала Арлетт Пинар, обнимая себя за плечи. Моник, краем уха услышав имя музыкального наставника, пришла в себя, непонимающе глядя на подруг.

– Месье Тибо? Наш учитель? А что с ним?

– Я слышала, что сегодня утром его обнаружили у дома жена и дети, вернувшиеся внезапно от родни. Он был мертв, сидел в нанятом какой-то женщиной фиакре, никто не знает, кто она. Моя мать с кем-то обсуждала это по телефону, она сказала, что это настоящий скандал. Якобы месье Тибо имел запретные отношения с ученицей, но что-то пошло не по плану, он погиб, а она сбежала, чтобы не нести за его смерть ответственность.

– Merde de chien![45] Чушь, я в это не верю, Арлетт. Твоя мать – великая сплетница, мы все это знаем, ей лишь бы опорочить чью-то честь, – чертыхнулась Шарбонно нервозно.

Бесспорно, ужасная новость, независимо от того, при каких обстоятельствах погиб учитель. Он с самого первого дня знакомства казался добрым и внимательным человеком, но был ли он способен на растление ученицы? Могла ли она убить Тибо Гренана, или же кто-то другой сделал это, застав мужчину за порочащим всю его семью и коммуну делом? И без того скверное настроение усилило хватку, хотелось кричать, бить кулаком о стены. С краю скамейки незаметно подсел Беньямин Де Кольбер, всматриваясь в игроков, готовящихся к серсо.

– Все это очень печально, но что теперь будет с нашим клубом? Кто будет его вести, или лицей позволит ему распасться?

На этот вопрос Леони ни у кого не нашлось ответа. Арлетт вдруг заметила парня на краю скамейки; тихо поздоровавшись, Беньямин кивнул девушке в ответ, задержав взгляд на Моник.

– Слышала,