Потерянные под соснами - Владимир Олегович Шалев

Пришло сообщение, на этот раз от Гермеса. Элея не стала читать.

«Встретимся, как я приеду?» – написал Дафнис.

Элея не хотела, но сейчас, после всего произошедшего, эмоции взяли верх, и она ответила простым воодушевляющим словом: «конечно».

3

Сутки были холодными. Дафнис спал в свитере и полночи отапливал палатку свечкой. Он подвесил алюминиевый подсвечник под купол тента, но случайно его затушил. В палатке было тесно, маленькая свечка сильно качнулась и этого было достаточно, чтобы растопленный воск залил горящий фитиль. Тепло закончилось.

Дафнис проснулся рано – солнце едва показалось из-за туч. Персональный лагерёк разрастался: Варвара одолжила ещё одну палатку, которую он стал использовать под гардероб, также на соседней сосне появился капельный краник для умывания и чистки зубов. Вечером Дафнис натаскивал туда воды, к утру она становилась чуть теплее. Но сегодня природа теплом не радовала, и Дафнис принимал бодрящие умывания.

Он переместился из спальной зоны на кухню, где в одиночестве сидел Аристарх и пил растворимый кофе из термоса. Его олимпийка сменилась лесной осенней курткой с небольшим утеплённым подкладом.

Так как Агафон уехал, Дафнису предстояло заняться разведением костра. Не рассусоливая, он принёс из-под обеденного стола дровишки и начал мельчить их на колоде. Вскоре на костровой решётке разместилась небольшая кастрюля, заполненная водой, а под ней разгорался огонь.

Через час все уже пили чай и доедали овсяную кашу. Аристарх сегодня был в настроении, что благостно сказывалось на обитателях поселения. После унесённых Дафнисом тарелок был «подан пудинг» – так называли в поселении приём сладостей после основных блюд.

– Тогда ведь ничего не знали про радиацию, облучение и прочее – говорил Аристарх, запивая приторным чаем сладкий щербет – Батальоны, которые туда сразу бросили после взрыва, никто в суть дела и не ставил. В целях защиты ребят поили вином и заставляли мыться в холодном душе. Работы все эти как раз проходили в такую же погодку.

– Да уж – добавлял Бохус – этот старый стереотип про этанол… Как будто раньше вообще учёных не было – Он говорил как всегда громко и надрывисто – нет, вы вдумайтесь только, в тот же день, когда фон был просто сумасшедший, туда бросили солдатиков с бурами, мол: бурите, сколько выбурите.

– Это называлось: любой ценой – подметил Аристарх.

– Да ужас! – недовольно сетовал Бохус.

– Но есть чему радоваться – цинично подытожил Аристарх – не будь аварии, не сидели бы мы все сейчас здесь.

Дафнису это тема была очень интересна, но расспрашивать за столом он не смел и лишь жадно улавливал все факты. Тучи сгущались всё больше, и через час молодой сталкер плыл по Преспакулю в зону.

Дафнис грёб против ветра и, зачалив, плотно пришвартовал лодку к вколоченному обтёсанному столбику. Затем посмотрел на обмелевшее глиняное дно озера, показавшееся с краю берега, и заново вспомнил историю зоны, которую ему рассказал Аристарх.

Когда-то до аварии токсичные отходы сбрасывали в озеро. В конце концов оно обмелело, ветер подхватывал с него радиоизотопы и разносил по округе, заражая почву, травы, сельские плантации и другие питьевые запасы. Но это было вполне в порядке вещей, люди ни о чём не переживали, а большинство просто не знало о таких особенностях сточного водоёма.

По нынешним меркам то производство и весь концерн, стоящий в секретном городе Верблюдогорск-40000, были сами по себе катастрофой. Под грифом имперской тайны в городе производили один из компонентов ядерного оружия. Всевозможные отходы сливали в местную речушку, и заражённые частицы пускались в путь к деревням и сёлам, стоящим ниже по течению. Река была источником жизни – крестьянский скот ходил на неё на водопой, а все сельскохозяйственные культуры, коими питались местные жители и кои поставляли на экспорт, орошались из этой же реки.

Но самые страшные отходы, даже по меркам того времени очень опасные – складировали. Уже отжившее сырьё хоронили в бетонные склепы, заливая водой для охлаждения. Под землёй были сформированы бетонные банки с метровыми стенами и крышкой, весящей много сотен тонн. В конце концов одна из этих банок перегрелась и сдетонировала, выстрелив крышкой на высоту девятиэтажного дома.

На счастье всей Терастии, ветер дул между Самоцветинском и Верблюдогорском, и образовавшееся мерцающее облако полетело в направлении северо-востока. Через какое-то время природа сжалилась и опустила всё это с дождём на землю, образовав огромный радиоактивный след. Люди тогда совершенно не понимали произошедшего, и лишь спустя несколько часов был введен режим опасности в самом городе-заводе и прилегающих населённых пунктах.

Дальнейших взрывов ценой жизней сотен людей удалось избежать, и в последующее месяцы ликвидаторы занимались эвакуацией людей, сносом всех деревень, убийством скота и созданием вокруг катастрофы режима полной секретности. Из трёх сотен тысяч человек, проживавших на загрязнённых территориях, эвакуировали только пять процентов от общего числа. Таков был тот режим.

Чем больше Дафнис думал, тем меньше его мозг справлялся с осознанием всего масштаба бедствия. Его поражало, что все живущие сейчас здесь, на Вунокорфе, совершенно ничего не знали про эту аварию, да и в целом про саму зону, расстилающуюся в длину более чем на пятьсот километров.

Дафнис поднимался вверх к «маяку», пытаясь вообразить весь масштаб токсичного заповедника. Мысленно он летел соколом над этими лесами и горами и не видел предела, не видел признаков жизнедеятельности людей.

Вунокорф был удивительным краем, здесь сочетались на одной земле ужасающие, чёрные от копоти и пыли города-производства и близ стоящие к ним чистейшие туристические озера, наполненные кристально прозрачной водой. Терриконы шахтёрских отработок, упирающиеся в небосвод, сменялись величественными скалами, истории которых были сокрыты в сказаниях местных народов.

Дафнис пересёк поворот на штольни и поднялся к «маяку». Смена аккумулятора уже так не пугала, и заменив его, он вложил новую жизнь в металлический крутящийся «фонарик».

Дальше ждала самая интересная часть пути. Он собирался наконец дойти до урочища Слюдогорки. Мелкими шажками, за несколько месяцев, он разведал почти всю дорогу до искомого места. Дело оставалось за малым – дойти. И Дафнис отправился в путь.

Впереди был участок пути, где тропа обступала кратер ивового болота. Тревога нарастала, привычное для зоны ощущение «чужого присутствия» никак не пропадало. Вода во фляге почти закончилась, но в рюкзаке оставался термос с чаем и лёгкий перекус, так как ещё с утра он понимал, что пропустит обед. Длительность прошлого визита в зону, отчитываясь перед Фотиной, он объяснил тем, что задремал у костровища после выполненной работы.

В этот раз оправдания не понадобятся. При успехе,