Потерянные под соснами - Владимир Олегович Шалев

Элее эта мысль понравилась. Ведь тогда получалось, что сам того не понимая, Дафнис оттолкнул её от себя и указал другой путь. Ей нравилось думать, что у их отношений могло быть какое-то развитие. Эта мысль казалась невозможной, сладкой и даже немного запретной.

Элея поднялась в квартиру, провела вечер в размышлениях и заснула. Ночью ей снились насыщенные сны.

На следующий день Элея проходила по главной прогулочной улице города. Страшное место. Красивое лишь по мнению человека из прошлого десятилетия. Улица звалась Адриана, и была так наименована во времена становления Империи Коккино. Шла гражданская война, и в какой-то момент известный Самоцветинский сподвижник нового режима героически погиб бою. Во всяком случае, так это выставляли тогдашние пропагандисты, на самом деле он был жутко болен, и смерть бы его и так настигла. Адриана перевезли в город и торжественно захоронили на площади, его вдова всеми силами использовала ресурс мужа, чтобы иконизировать его, выставить борцом и мучеником.

Улица Адриана была чем-то похожа на Хлорвиль, также оставшись дизайном и организацией в прошлом периоде, во временах незадолго после распада Империи. Ей требовалась реконструкция.

Девушка шла между двумя перпендикулярными улочками. Кругом была тьма народу, самые дорогие бутики и лавки, торгующие всем, что востребовано в современном Самоцветинске.

Элея спустилась в подземный переход подле печально известного распивочного заведения «Иностранка» (там недавно нашли заколотого человека). Переход представлял из себя тёмный мрачный коридор, тянущийся под землёй метров на десять. Элее хотелось пробраться по нему на цыпочках, быстрее миновать эту злачную дыру. Не хотелось привлечь внимание маргинальных групп, околачивающихся там у стенок.

По центру тоннеля, как это и бывает в таких переходах, кто-то играл на гитаре. Вокруг этого человека было с десяток таких же коллег. Кто стоял, кто сидел, в общем, одна большая музыкальная куча. Молодой парень с невысоким белым ирокезом пел песню про обречённую любовь, про колдовство и каких-то кукол. Элея с потоком людей проскочила это место и выпрыгнула наружу.

Самоцветинск – интересный город. Колоссальные деньги вливались в благоустройство городских пространств. В большей степени частные инвесторы, но и муниципалитет старался. Во всяком случае, ситуация обстояла в разы лучше, чем в других городах страны, за исключением столицы. Но при таких вводных, до сих пор попадался такой вот контраст: главная прогулочная улица, самый центр города и такой подземный переход. С тусклым битым освещением, обшарпанной штукатуркой, ломаной плиткой и прочими удручающими вещами. И Самоцветинск был во многом таковым – город ярких контрастов. Эта особенность города подстать и самой Терастии.

Элея договорилась встретиться с Гермесом у главного входа в Хлорвиль.

Чёрные джинсы, светло-серая мятая футболка и синяя осенняя куртка. В голове промелькнула мысль, что в лесу он выглядел лучше, более естественно. Все эти ремни, ножи, топоры подчёркивали брутальный образ. Сейчас же, в городе, он всё ещё смотрелся несуразно, как человек, который плохо знает город и чувствует себя здесь не уверенно. Хотелось помочь, но она пока не понимала, как это сделать.

Дорога по Хлорвилю давалась с трудом. Элея пару раз предлагала остановиться, но Гермес отказывался, смотря на неё с тяжёлой уверенной улыбкой.

Самым тяжелым этапом оказался эскалатор. С инклюзивностью в Терастии была беда, и о том, где в Хлорвиле находится лифт, знал мало кто. Добравшись до фудмаркета, они, наконец, заказали еду и уселись в ожидании.

– Расскажи, что тебя удивило, как мы вообще выглядим со стороны?

– Ну… – замялась Элея – там вообще всё удивляет, баня из пленки, палаточный образ жизни… Я просто никогда с таким не сталкивалась, жила себе в городе и жила, поэтому само представление, что вы месяцами живёте в палатках – удивляет.

Гермес самодовольно улыбался. Он радел душой за поселение, воспринимая многие странности как гордость и преимущества.

– Да, много лет назад мне всё тоже там было непривычно.

– Из такого особенного – раздумывала Элея – мне сильно не понравилась Фотина.

Лицо Гермеса переменилось. Он уже приготовился защищать главу поселения.

– Она показалась какой-то настолько уверенной в своём совершенстве над всеми, что это ужасно. Будто либо ты пресмыкаешься, либо тебя истребляют.

Гермеса передёрнуло. Он и сам всё это видел, но резкость слов Элеи удивляла.

Элея заметила эту реакцию и немного сбавила темп.

Гермес заказал большой бургер с яичным скрамблом и каким-то соусом, а Элея ела странный суп с морепродуктами, название которого Гермес не знал. Еда раскрепощала. В какой-то момент Гермес спросил, какой алкоголь она любит, и вызнав про определённый сорт сидра, удалился в уборную. Во всяком случае, так ей сказал.

Когда Гермес ушёл, Элея отложила приборы и погрузилась в свои мысли. Она не совсем понимала, что сейчас происходит: свидание это или просто дружеский ужин. Не хватало определённости. Все прошлые такие вечера имели чёткую утилитарную цель, достаточно понятное социальное определение и дальнейший физиологический расчёт. А сегодня от всего былого отличалось, и это даже немного подкупало. Элея разрешала себе не думать о таких вещах и просто наслаждаться моментом.

В отдалении появился Гермес с чем-то в руках. Подойдя, он протянул тот самый сидр.

Элея была поражена таким простым жестом. Они открыли напитки:

– За встречу!

8

Вунокорф расположен посередине континента, но теплом не жалует. Снег выпасть мог и к концу сентября. Хоть Дафнис и находился на пару сотен километров южнее Самоцветинска, информацией про географическое положение региона не пренебрегал и хотел успеть всё до холодов.

Первые дни сентября располагали хорошей погодой. Земля высохла и стала пахнуть прелыми нотами. Осень в лесу всегда чувствуется иначе, чем в городе. В этих краях уже с середины августа начинаешь ощущать приближение холодов. День становится короче, солнце теряет в теплоте, да и вся природа начинает понемногу подготавливаться к зиме.

Девять утра, Дафнис шёл по зоне. В лесу он научился чётко улавливать время, особенно здесь. Благодаря этому навыку он ориентировался в пространстве. В телефоне были расписаны примерные точки на маршруте, соотнесённые со временем. Частично он их списал у Гермеса, другую часть добавил сам. Пару дней назад они также шли здесь с Аристархом, и по итогам той вылазки собрали все необходимые данные со станции на «маяке». Сейчас у него одно простое задание – сменить аккумулятор.

Свойственная зоне жажда нарастала, вместе с ней увеличивалось ощущение постороннего присутствия. Он всё ближе подходил к местам, где бывали