Потерянные под соснами - Владимир Олегович Шалев

Гермес привык к одиночеству. В начале уход отца, затем смерть матери, ещё после – бабушки. Все оставили его, было страшно об этом думать. Уже шесть лет он знал поселение и Фотину. Найдя их, он стал частью чего-то целостного. Но какая от этого польза? Ведь Фотина окружала себя только теми, кто по каким-то критериям был ниже. Менее обученный, менее взрослый, менее крутой. И было не позволительно становиться выше Фотины, критиковать, спорить, иметь своё мнение. Удивительно, но пройдя весь путь до поселения, Гермес не отчаивался именно в жизни. Да, он переживал громадные кризисы, но саму веру в жизнь не бросал. Сейчас всё было по-другому.

С появлением поселения многое в нём изменилось. Ещё долго придётся вытаскивать из себя осколки чужих душ.

Остаток вечера прошёл спокойно. Гермес неспешно включался в городскую жизнь. Особенно удивляла проточная вода в ванной. Умываясь, он на несколько минут выпал из реальности.

Вода непрерывно бежала из крана – медленно, ровно, мощным потоком, словно маленький домашний водопад.

На этом откровения не закончились. Гермес потрогал воду и содрогнулся всем телом. Из крана бежала горячая вода. И нет, Гермес в лесу не страдал от отсутствия городского водоснабжения, просто в данный момент не был готов к такому.

Гермес оказался в поселении по направлению от ГИИСА, после первого курса. Ему только исполнилось восемнадцать. Первые пару лет он работал только в летние месяцы и в основной учебный год болтался в городе. Но осенью третьего курса у Гермеса скончалась бабушка. Как сказал врач с присущим цинизмом: сердечно-сосудистая подвела, обыкновенный инфаркт. Гермес думал, что будет готов к этому, так как у бабушки и раньше случалось несколько тромбозов, но был наивен. На него свалились страшные процессы вступления в наследство и прочих документальных трудностей. Пройдя все испытания, к середине весны он даже смог найти квартирантов на лето, чтобы квартира не пустовала. Это была семейная пара с крайнего севера, которая прилетала сюда навестить родственников и отдохнуть от вечной мерзлоты.

Несколько лет подряд семья с тремя детьми квартировалась в этом помещении по три месяца. Гермес не совсем понимал, как они здесь все умещались, зато их удерживала низкая цена. Он не сильно ориентировался в ценовом рынке и указывал очень маленькую ренту. Так или иначе, за это время у Гермеса накопилась сумма, на которую можно несколько месяцев жить в полном довольстве.

Последний сезон в лесу Гермес пробыл более года безвыездно. Если раньше нужно было закрывать заочную сессию, то сразу после защиты диплома он умчался в лес и по осени не нашёл причин возвращаться в город. Сейчас ему было всего двадцать четыре года – казалось, мир полностью открыт… А он забыл, что в городе есть общее водоснабжение.

Гермес вышел из ванной и посмотрел в окно. Солнечный свет отскакивал от фасадов новых домов, лучи попадали на лицо. Сердце Гермеса оплетала великая горечь завершения дня. Стало так тоскливо, что, потакая внезапной хандре, он вышел из квартиры.

На детской площадке резвились дети, все горки и качели были новыми. Гермес видел в них себя. В его детстве двор ещё не был так качественно оборудован, да и на месте окружающих их теперь многоэтажек раньше стояли гаражи и болотистый ивняк. Он утонул в сладостной ностальгии.

Спустившись с достаточно высокого крыльца, он завернул за дом, пересёк калитку и с задней стороны дома зашёл в продовольственный ларёк. Это был сетевой магазин винной продукции, вмещавший в себя всё, что только можно. Мини рынок у каждого дома.

Гермес купил энергетический напиток. В лесу он отвык от вседоступных быстрых углеводов и сахаров – питание там было весьма недиетическим, но хотя бы нормированным. Возвратившись обратно во двор, он плюхнулся на скамейку, с наслаждением открыл жестяную банку и стал не спеша вкушать.

Организм с непривычки выделил слоновую дозу дофамина. Подобные вкусные гадости как бич висят над современным миром. За их яркими и привлекающими обёртками скрываются два больших пласта проблем. При злоупотреблении, очевидно, нарушаются многие процессы организма. По первости это условные уровни сахара, чистоты и плотности крови, регуляции желёз и прочие физические факторы. Но в след за явным и видимым тенью следует психическая неочевидная сторона. Ведь такого рода джанк-фуд замещает собой классические дофаминовые связи. Зачем достигать цели, бежать, стремиться, заставлять организм вырабатывать гормоны удовлетворения, если можно просто взять банку, выпить – и тот же эффект. За этим нарушенным кусочком человеческого организма скрыто столько боли, недовольства собой и обречённости, что впору сравнивать это с какими-нибудь явными всечеловеческими проблемами.

Но Гермес пил, наслаждался и не страдал от подобных тяжких дум. Он лишь ставил в противовес печали быстрый способ получения дешёвого счастья. Грустишь? – выпей, и всё наладится.

Дети убежали домой, солнце уже зашло. Гермес смотрел на свою белую девятиэтажку и чувствовал, что в ней сейчас кипела жизнь. Это казалось немного странным и даже слегка волшебным. Куча людей набилась в высокий ящик и жужжала там, ощущая свой комфорт.

Он посмотрел туда, нашёл своё темное окно и решил тоже вливаться в общий процесс сожительства в улье. Как-то ведь он раньше так жил.

Прокравшаяся во двор ночь начала пощипывать нос холодным дыханием. Гермес встал и пошёл в сторону подъезда. Предстояло ещё ко многому привыкнуть.

5

Берёзы понемногу желтели, трава уже не была сочно зелёного цвета, летние краски уступали осенним полутонам. Вода в озере Преспакуль остывала с каждым днём.

Дафнис проснулся. Он перенёс палатку ближе к остальным, переехал с окраины. За лето он стал чувствовать себя здесь комфортно и сегодня собирался в первый раз пройти маршрут по стоянкам под предводительством Аристарха.

Дафнис посмотрел на бельевую верёвку, растянутую между соснами. Там висела промоченная кофта, которую он вчера стянул с себя перед заходом внутрь. Мокрая вещь в лесу была большой проблемой. Дафнису уже доводилось высушивать одежду в бане, и это было единственное спасение. Он юркнул обратно под тент и достал плотный вязанный свитер тёмно-зелёного цвета. Его привезла Деметра в прошлые выходные. Свитер был сухой, и это радовало.

На озере стоял туман, и рябь от дождя делала фактуру воды шершавой. Вычистив зубы, Дафнис отнёс щётку обратно в палатку и поспешил на кухню.

– Доброе утро – тихо сказал Аристарх, когда он подошёл к столу – пей кофе и пойдём.

Дафнис кивнул и взял чашку с кружечного дерева. Аристарх казался немного недовольным, и Дафнис всё ещё