Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

Мы поскакали неторопливо, разгоняясь, когда видели идущих навстречу крестьян. К счастью, не встретили ни одного каравана. Собаки сперва побежали за нами, а потом отстали. Наверное, вернутся к трупам, налижутся крови, а то и мяска отведают. На перекрестке мы повернули на север, к городку Монтесильвано, расположенному на берегу моря, но перед ним свернули на другую, обогнув его и не встретив никого. Поэтому перед выездом на римскую дорогу, идущую вдоль моря, свернули в сосновый лес, наполненный смоляным ароматом пиний, нашли большую лужайку, где и расположились до темноты. Дальше будем двигаться ночью, чтобы нас никто не видел, пока не доберемся до Республики Анкона. Народ сейчас глазастый и памятливый, и конь приметный. Так что легко можно будет пройти по нашим следам. Предъявить мне, конечно, не получится. Это в Анконе я обязан соблюдать законы, а что вытворяю за границами республики — это мое личное дело. На всякий случай подстраховываюсь. Может, когда-нибудь надо будет еще раз навестить Пескару, даже не имея такого желания.

26

Вернувшись домой, я первым делом попросил отпустить купца Чиприано Басо, простив ему остаток долга. Все и так знают, что конь опять у меня. Такое не скроешь. Ардуино Контадино тоже по моей просьбе выпустили из темницы, но будет возвращать все, что получил за моего коня. Договорились о трех агонтано в месяц. Если будет задержка хотя бы на пару дней, опять окажется в темнице. Это чтобы у других не появилось желание быстро разбогатеть, украв у меня племенного жеребца. Теперь знают, что найду и накажу всех причастных. Заодно я нанял еще пять охранников, чтобы воровать было труднее. Один выращенный и выученный жеребенок окупал все расходы на конеферму за годы, пока он взрослел, и еще приносил прибыль, а таких у меня теперь каждый год по несколько. Кобылиц обычно оставляю на племя, скрещиваю с другим жеребцом, но тех, что с брачком, тоже продаю. Уходят влет. Арабская кровь, смешанная с местной, может дать неожиданно хороший результат.

На вырученные деньги покупаю дома и участки в городе, строю или перестраиваю и продаю или сдаю в аренду. Еще приобретаю в окрестностях города виноградники, оливковые сады, поля, огороды, луга. Я теперь самый крупный землевладелец в республике Анкона. Одно небольшое поле перепрофилировал в смешанный сад: яблоки, груши, сливы, вишни, инжир и гранат. Хотел вырастить и апельсины, но в Александрии не попадались, а в Европу их сейчас завозят изредка, но не в Анкону. Может, позже добавлю. Все эти плоды выращивают здесь, но обычно только на приусадебных участках, не в товарных количествах. Будем кушать всей семьей и делать сухофрукты на компот. Пока что такой напиток здесь не в ходу. Обычно добавляют сушеные фрукты в разные блюда и напитки. Я приучил свою семью к компоту. Теперь в холода это основной напиток у детей.

Зима прошла спокойно. Весной я смотался в Александрию, договорился об условиях работы в эту навигацию. Сам сидел дома, занимался делами, продвигал в массы прогрессивные методы ведения сельского хозяйства. Перенимали их слабо. На высоком холме возле города построил еще одну ветряную мельницу, которая занималась только помолом зерна. Богатым анконцам понравилась мука без песочка.

В августе Джованни Дзено привез известие, что возле города Яффа случилось сражение крестоносцев с сарацинами. Первые собирались отправиться в поход на Иерусалим, но им вломили так, что передумали. Обе стороны объявили о своей победе. После чего подписали мирный договор на три года, три месяца и три дня. Иерусалим был признан мусульманским, но европейские пилигримы могли теперь посещать его бесплатно. Раньше со всех христиан, кто не являлся поданным султана, брали небольшой налог. Осенью Ричард Да-Нет, так и не освободив священный город, подался восвояси. Добравшись до северной части Апеннинского полуострова, дальше подался инкогнито по суше — и очутился в темнице. Мусульмане были уверены, что ему воздалось за грехи, совершенные на их земле.

Весной следующего года я прибыл в Александрию и узнал печальную новость, что четвертого марта в возрасте пятьдесят шесть лет умер Аль Малик ан-Насир Салах ад-Дунья ад-Дин Абу аль-Музаффар Юсуф ибн Аюб ибн Шази аль-Курд. В последние годы он часто болел. Перед смертью разделил свои земли между сыновьями и Месопотамию отдал брату, назначив второго (первый умер) сына Усмана ибн Юсуфа султаном Египта. Зря так сделал. Уверен, что скоро между родственниками начнутся разборки.

— Отправь гонца к новому султану с моими соболезнованиями по поводу смерти его отца и моего благодетеля и спроси, хочет ли он продлить фирман, дающий мне право на безналоговую и беспошлинную торговлю в его владениях? — попросил я Рашида ибн Памбо.

Новый султан знает меня, пересекались несколько раз, в том числе во время застолий у его отца. Друзьями не были, но и врагами тоже. Поскольку у него хорошие отношения с Таки ад-Дином, я предполагал, что ответ будет положительным. Так и случилось. Более того, гонец привез фирман нового правителя, в котором не только подтверждались мои предыдущие льготы, но и всем чиновникам повелевалось оказывать мне всяческое содействие.

В конце октября меня зазвал в гости Джакомо Стракко. Я подумал, что попросит отсрочку по выплате долга за взятый на реализацию товар. Я недооценил его. Советнику надо было намного больше. Поскольку было еще тепло, мы расположились в его небольшом садике за столом из белого каррарского мрамора возле пересохшего фонтана, который не работает уже много лет, но его не сносят. Может быть, потому, что сделан из того же материала. В центре статуя вставшего на хвост белого дельфина, изо рта которого должна литься вода. Скульптура очень красивая и, я бы сказал, натуралистичная. Слуги принесли белое вино в кувшине из темно-красного стекла, мягкий желтоватый овечий сыр, нарезанный тонкими ломтиками, в бронзовом блюде и второе с примерно такого же размера кусочками белого хлеба из муки без песка. Хозяин обожает закусывать бутербродами. Мы выпили, поговорили о хорошем урожае, собранном в этом году. У советника есть виноградник, оливковый сад, поле и огород, которые обеспечивают все его большое семейство и слуг собственными продуктами. Здесь это как бы обязательный набор богатого человека.

Затем Джакомо Стракко перешел к делу:

— У тебя старший сын подрос. Не пора ли ему жениться? У меня как раз младшая дочка вошла в зрелость, надо выдавать замуж.

Арлета уже намекала мне, что надо бы наладить личную жизнь Гуго, а то он