Потерянные под соснами - Владимир Олегович Шалев

достаточно нежна, ко второму часу ветер совсем успокоился. Он лишь неслышно играл кронами величественных сосен, тянущихся вдоль когда-то крупной реки. Гермес и Элея вышли на пешеходный мост. Вся долина реки была затянута густым белым туманом, и сигаретный дым незаметно растворялся в нём. Тянулись лучи строительных прожекторов – Самоцветинск неизменно строился и расширялся.

Гермес в мгновение умолк и чуть загадочно посмотрел на Элею. Она не сопротивлялась, просто наблюдала за тем, что будет дальше. Он аккуратно потушил сигарету, не выкурив и одной трети, затем подошёл к Элее вплотную. Их пальто соприкоснулись друг с другом.

ЭПИЛОГ

«Даже само слово «апокалипсис» означает откровение. Похоже, наши предки всегда воображали, что даже в самом конце мы разгадаем последнюю тайну».

Александра Дреннан. «Принцип Талоса».

Электричка неслась по путям вдоль зеленеющих березок и болот. Когда лес расступался, были видны горы и линзы многочисленных озёр, солнце близилось к закату. Гермес прислонился головой к холодному окну, он был в капюшоне черного худи. Видневшаяся борода была аккуратно пострижена и обрамляла нижнюю губы и подбородок. Волосы на голове короткие – современный умеренный андеркат.

В мыслях всплывали картины вчерашнего вечера – стакан виски, сигареты. Много сигарет. В тот вечер он курил как крематорий, как какой-нибудь местный завод. Он принюхался, будто вспоминая запах. В воспоминаниях, постель всё ещё пахла Элеей. В тот вечер её не было в квартире, да и в позапрошлый. Они не виделись более недели. Это всё нагоняло размышления об одиночестве.

Как известно, в конце пути герой всегда один. Именно в самом конце, уже в состоянии переходном, между жизнью и смертью. Если кажется, что рядом кто-то есть, значит – ещё не конец. Словно сама жизнь именно про постоянную борьбу с одиночеством, и поиск других, таких же одиночек. И насколько же ему знакомо чувство одиночества!

На днях он брал кофе в Самоцветинской киностудии и разговорился с баристой – яркая девушка, с выраженной вербальной экстраверсией. «Театралка» отметил он про себя.

– У вас такой яркий и выделяющийся образ, вы с кого-то брали референсы, кем-то вдохновлялись?

Гермес улыбался и внутренне был сбит с толку – непривычно слышать комплименты в свой адрес.

– Только с мужчины, которого вижу по утрам в зеркале.

– Вы бы могли немного поговорить на видео, рассказать, буквально не более десяти минут?

Девушка пропустила защитный пафос в фразе Гермеса мимо ушей и подала кофе – горячий лунго.

– А о чём говорить, что рассказывать? – отозвался раскатистый баритон, пропитанный смятением.

– Секреты успеха.

Гермес рассмеялся.

Сейчас он задумался об этом. Успех – это ведь положительная оценка собственной деятельности. Даже не деятельности, а всех достижений, на момент оценки. Человек хрупок, и задеть его сердце порой легче, чем написать короткий рассказ. И с той же степенью, насколько он хрупок, с тем же рвением старается эту хрупкость скрепить, оценивая себя и размышляя. Но это в утопии. На деле нет баланса между счастьем и несчастьем, между ощущением себя великим и пониманием собственной неполноценности. Всегда всё индивидуально, ведь человек формируется всем, что вокруг.

Электричка остановилась. Гермес вышел. Весна раскрывалась со всей красочностью дикой природы. Кругом ощущалась вода и воздух стоял влажный, опускался вечер, начинало холодать.

Как только солнце опустилось за горизонт, Гермес поднялся на пологую вершину, бросил сумку к огромному валуну и сел на камень. Ночь была светлая, вдалеке виднелись яркие пятна местных городов-заводов. Он посмотрел на часы – в поселении начинался ужин. Не задерживаясь, Гермес погрузился в лесную пучину и пошёл на прямик к озеру.

Спустя сорок минут, он шагал по береговой тропинке и приближался к поселению. В какой-то момент он свернул в чащу и вышел на старую автомобильную дорогу, решил выйти к кухне, минуя баню и «белый дом».

Над обеденным столом горел тусклый фонарь, вокруг сновало несколько мотыльков. Никого не было, но кружки с чаем и обертки конфет лежали так, словно секунду назад стол был полон людей. Ощущалось былое присутствие, жаркие разговоры и звон тарелок.

Гермес сел за стол и дотянулся до недопитого чая в кружке Аристарха. В отдалении замерцал фонарик – кто-то приближался.

– Ого… привет – сказал подошедший Дафнис.

Гермес заулыбался и пожал руку.

– Вот, приехал – произнёс он, тоже немного растерявшись.

Не так он представлял своё возвращение, и точно не ожидал увидеть первым именно его, ведь совершенно забыл, что Дафнис тоже теперь в поселении.

– Как дела, что нового?

– Да вот… К лету готовимся. «Норы» собрали, привыкаю снова спать в обычной палатке.

Дафнис разместился напротив, взял пачку сигарет со стола и закурил.

– О, недолго ты здесь продержался – произнёс Гермес с улыбкой.

– А ты чего не куришь?

– Да вот не курю как-то.

– Бросил? – прозвучало с удивлением.

– Да нет, что ты, просто сейчас не хочется.

Курить хотелось, но Гермес по привычке заново занял позицию старшего наставника. Происходила неосознанная игра в первобытную иерархию.

– Чего приехал – Дафнис рассмеялся – ну в плане, от тебя ни весточки, ни слухов за зиму, и вот ты здесь.

– Давно хотел приехать, позвонить, но вот только сейчас решился…

Дафнис выдохнул вверх, дым улетучился под растянутый тент.

Спустя полчаса все переместились к костровищу. Дрова горели мощным огнём, Аристарх играл на гитаре.

– Хорошо, что приехал – сказала Варвара, как бы невзначай, так, чтобы услышал только Гермес.

Он улыбнулся.

Настало утро. Гермес проснулся от звона колокольчика. В качестве утренней гимнастики он собрал все вещи и поставил рюкзак на землю, у входа в палатку. Пройдя на кухню, он обнаружил что все уже за столом, и поздоровавшись, направился к воде.

На душе тяжело сновали непривычные мысли. Он не совсем понимал, зачем сюда приехал. Когда сидел в электричке, таких вопросов не возникало. После ночи, всё вокруг стало странным. Реакция Фотины и Аристарха оказалась сдержанной, никто не уделял ему особого внимания, и Гермеса это задевало.

Выйдя к берегу, он всмотрелся в лес, по ту сторону озера. Лес как лес. Гермес уселся на сколоченную сосновую скамейку. Видимо, прошлая за несколько сезонов сгнила, и пришлось заколачивать заново. Представилась картина, как Дафнис и Аристарх по очереди наносили удары кувалдой.

Всё больше и больше завлекал тот заозёрный лес. Воспоминания неслись перед глазами как кинофильм: камни, тропы, тёмные своды штольни, кирпичный остов завода… всё казалось каким-то волшебным. Гермес улыбался, ему был знаком этот эффект. «Нет дорогая, мы уже попрощались, я приехал к людям».

На столе стояла металлическая банка для столовых приборов. Гермес узнал