Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

Мы молча стояли друг напротив друга. Поединок был окончен. Победитель очевиден. Но в тот миг не было победителей и побежденных. Было понимание. Понимание того, что наши пути к силе кардинально разнятся. Ее путь — путь воли, подчинения стихий. Мой — путь гармонии, единения с природой.

И глядя на нее, я понял, что нам предстоит долгая дорога, и что наша сила, столь разная, но идеально дополняющая друг друга, возможно, единственное, что может противостоять грядущей тьме. Мы были оружием, отточенным в дружеском бою. И этот бой лишь подтвердил — еще немного, и мы будем готовы.

Тишина после поединка была густой, насыщенной, словно лес вобрал в себя отголоски нашей ярости и переварил их, превратив в питательный сок для своих корней. Мы стояли, переводя дух, и в воздухе витал невысказанный вопрос. Ответ на который предстояло найти не здесь, на безопасной поляне, а там, в сумраке чащи, где мир просачивался сквозь раны, нанесенные ему незваными гостями.

— Прогуляемся? — просто предложил я, выдергивая меч из земли. Сталь отозвалась глухим звоном, будто нехотя прощаясь с уютной почвой.

Вега лишь кивнула, встряхнув запястьями. Ее клинки исчезли так же бесшумно, как и появились. В глазах девушки еще плескалась отдача от магической бури, но взгляд был четким, собранным. Готовым к работе.

Мы шагнули под сень деревьев, и мир переменился. С поляны, залитой лунным светом, мы погрузились в царство полумрака, где стволы вставали частоколом, а ветви сплетались в непроницаемый для взора купол. Воздух стал другим — тяжелым, пахшим влажной землей, гниющими листьями и чем-то еще. Сладковатым, тошнотворным запахом тления, что висел здесь постоянной дымкой, несмотря на все наши усилия.

База людоловов была уничтожена. Мы выжгли ту язву каленым железом. Но болезнь уже успела пустить метастазы. Защитная пелена мира в этих местах была изодрана в клочья, словно старое полотно, и сквозь прорехи сочилась мертвечина. Мертвяков стало меньше, они не шли сплошным потоком, но появлялись исподтишка, тихо, как грибы после дождя. И от этого было еще противней.

Первую группу мы заметили благодаря резко вспорхнувшим с веток деревьев птиц. Четыре скелета, обтянутых высохшими остатками плоти, в истлевших кольчугах. Они брели без цели, но их пустые глазницы были обращены в одну сторону — к живым поселениям, до которых еще было далеко. Мозгов у них не было, лишь слепое, неутолимое желание.

Мы с Вегой переглянулись. Ни слова. Она метнулась влево, я — вправо. Мой меч разрубил первую тварь пополам с сухим хрустом, даже не встретив серьезного сопротивления. Вторую я проткнул насквозь, пригвоздив к сосновому стволу. С треском ломающихся ребер. Оглянулся. Вега уже стояла над двумя распавшимися на кости телами, ее клинки были чистыми — она работала быстро, точно, перерезая сухожилия и разрывая соединения, не тратя силы на рубку.

— Мелочь, — коротко бросила она, и в голосе слышалось презрение.

Но мы знали — мелочь бывает самой опасной. Она усыпляет бдительность.

Мы шли дальше, глубже. Лес становился все мрачней. Деревья здесь казались корявыми, больными, их кора была покрыта странными наростами, похожими на струпья. Воздух звенел от напряженной тишины — ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Только легкий звук наших шагов и настороженное дыхание.

И вот мы наткнулись наразрыв.

Не просто темное пятно. Это была висящая в воздухе рана, из которой сочился липкий, фиолетовый свет. Вокруг нее земля была выжжена дотла, трава почернела и скрутилась. Из разрыва, словно кровавые пузыри, выползали тени. Не простые мертвяки, а что-то более цельное, более свежее. Гули. Их кожа была синей, глаза горели желтым огнем голода.

Их было штук десять. Но не это заставило нас замереть. За ними, в самой сердцевине разрыва, виднелась высокая, худая фигура. Ее кожа отливала перламутром мертвой рыбы, а длинные пальцы заканчивались когтями, похожими на обсидиановые лезвия. Высший Мертвяк. Не такой мощный, как Упырь, но от него веяло холодным, расчетливым интеллектом. Некромант.

Он еще не вышел полностью, его тело медленно просачивалось в наш мир, как смола.

— Вега, гули — твои! — крикнул я, уже устремляясь вперед. Некроманта нужно было уничтожить до того, как он закрепится в мире живых.

Она не ответила, но с ее стороны красноречиво донесся знакомый свист стали. Я мчался сквозь строй гнусных тварей, не останавливаясь. Мой меч работал как часть моей воли, отбрасывая, сметая с пути тех, кто осмеливался встать передо мной. Я чувствовал их когти, скребущие по моему щиту, слышал их хриплые голодные вопли, но ничто не могло остановить мой бросок.

Некромант поднял голову. Его глаза, похожие на два раскаленных уголька, уставились на меня. Он прошепелявил слово, и передо мной из земли взметнулась стена из скелетов, которые он мгновенно собрал из костей, валявшихся вокруг.

Я не сбавил скорости. Внутри меня что-то щелкнуло. Сила медведя, дикая и необузданная, рванула наружу. Я не стал огибать стену. Я прошел сквозь нее. Мой меч описывал широкие дуги, круша кости в мелкую щебенку. Я был тараном, молотом, стихийной силой. Костяной частокол разлетелся с оглушительным грохотом.

Некромант отступил на шаг, удивленный. Он начал творить новое заклятье, но было поздно. Я был уже возле него, рука с мечом взметнулась вверх, я вложил в этот удар всю ярость, накопленную за годы борьбы, всю боль этого оскверненного леса. Мой клинок, вспыхнувший ярким огнем магии волка, прошел сквозь призрачную плоть Высшего, словно сквозь дым.

Раздался не крик, а тихий, противный хлопок, будто лопнул пузырь с гноем. Фигура некроманта распалась, рассыпалась на черные хлопья, которые тут же испарились. Фиолетовый свет разрыва померк, он судорожно сжался и исчез с легким шипением.

Я стоял, тяжело дыша, ощущая привычное истощение сил. Но затем случилось нечто. От тела поверженного Высшего потянулись невидимые нити энергии и впились в меня. Это был не просто прилив сил, как от обычного мертвяка. Это было нечто большее. Я чувствовал, как что-то внутри меня… обновляется. Мелкие морщины на лице, следы былых ранений на теле — все это будто сглаживалось, наполнялось упругостью. Процесс был мимолетным, но я его ощущал каждый раз.

Обернулся. Вега уже заканчивала с последним гулем. Ее движения были отточенными, смертоносными. Она вонзила клинок в горло твари, и та, захрипев, замертво рухнула на землю.

Девушка вытерла лезвие о плащ и посмотрела на меня. И в этот раз ее взгляд был