Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

Вега не стала принимать его. Она была тенью, порывом ветра. Резкий кувырок в сторону, и мой клинок с свистом рассек воздух в сантиметрах от ее плеча, не встретив ничего.

Но я уже был в движении. Инстинкты, позаимствованные у мертвых владык, сработали быстрее сознания. Медведь дал мне чудовищную физическую мощь, Орел — обостренное восприятие, позволяющее читать мельчайшие напряжения мышц противника еще до начала движения. Нет, это были еще не образы, а лишь намек на них. Но и этого было достаточно. Я видел, как смещается центр тяжести Веги, как напрягается нога для толчка.

Она атаковала с фланга, ее клинки запели свою яростную песню — короткие, отрывистые звуки, сливающиеся в сплошной гул. Удар, еще удар, третий. Она пыталась пробить мою защиту не силой, а частотой. Стальной град обрушился на мой меч. Я стоял, как скала, парируя, отклоняя, принимая удары на прочную гарду. Каждый звон отдавался в руке приятной тяжестью, напоминая о моей несокрушимости.

Но Вега не была глупа. Она поняла, что лобовая атака бесполезна, и ее стиль изменился. Она начала свой танец. Движения стали плавными, обманчивыми. Она кружила вокруг меня, словно хищная птица, выискивая брешь в обороне. Ее клинки выписывали сложные узоры, отвлекающие глаз. Финт в голову — настоящий удар в бедро. Обманное движение левой рукой — молниеносный выпад правой.

Как-то раз она прорвалась. Правый ее клинок скользнул по лезвию моего меча, а левый, изогнувшись по немыслимой траектории, брызнул в сторону моего предплечья. Я почувствовал резкий укол — не боль, а скорее сигнал опасности. Лезвие лишь чиркнуло по руке, оставив тонкую красную линию на темной коже. Но это было попадание. Первая кровь, пусть и символическая.

В ее глазах на миг вспыхнуло торжество. И это была ее ошибка.

Пока она наслаждалась мигом победы, я совершил то, на что не был способен раньше. Используя не только силу мышц, но и некий внутренний импульс, доставшийся мне от змеи — существа, чья природа была иной, нежели у орла или медведя, — я изменил направление движения в середине атаки. Мой меч, который только что парировал удар справа, резко пошел вниз и влево, не по инерции, а вопреки ей.

Сталь взвыла. Я не рубил, я сделал подбив, точный и резкий, основанием клинка по ее левому запястью.

Вега ахнула от неожиданности, и ее клинок, выбитый из ослабевшей хватки, описал в воздухе блестящую дугу и воткнулся в землю в паре метров от нас.

На миг воцарилась тишина. Она отскочила на пять шагов, держа оставшееся оружие наготове. Ее глаза сузились, в них не было ни страха, ни злости — лишь чистая, холодная концентрация. Я не стал давить. Это был поединок, а не бойня. Я ждал.

Она медленно выпрямилась, и я увидел, как по ее пальцам пробежала легкая дрожь. Но это была не дрожь усталости. Пространство вокруг ее пустой ладони снова исказилось, и через секунду второй клинок материализовался в ее хватке, словно и не покидал ее. Новый? Или тот же самый, призванный обратно? Неважно.

Мы снова смотрели друг на друга. Грудь слегка вздымалась, но дыхание было ровным. Наши взгляды встретились, и в них читалось взаимное уважение. Сталь сказала свое слово. Мы проверили скорость, силу, технику. Я — свою непробиваемую мощь, она — свою неуловимую стремительность. Мы были равны. Но это был лишь первый акт.

— Неплохо для такого древнего старика, — донесся до меня ее голос, немного хриплый от напряжения. В нем звучала улыбка.

— Отлично дерешься… Для уровня подростка, — парировал я, и уголок моих губ дрогнул.

Этот короткий обмен словами был ритуалом. Переходом. Стальная песня спета. Мы узнали друг о друге все, что могли узнать без смертельного риска. Но внутри нас бушевали иные силы. Океаны энергии, вырванные у поверженных владык тьмы. Магия Ведьмы еще клокотала в моих жилах, чужая, но покоренная. Я чувствовал, как от Веги исходит волнами ее собственная, врожденная сила — та, что спасла ее тогда от смерти и что теперь вышла на новый уровень.

Мы молча договорились. Пора.

Я воткнул меч в землю перед собой. Лезвие вошло в почву без усилия, как в масло. Я распрямился, чувствуя, как энергия внутри меня пробуждается, сбрасывая оковы плоти. Передо мной Вега скрестила клинки на груди, и они начали светиться изнутри мягким серебристым сиянием. Воздух затрепетал, наполнился запахом озона и дикой магии.

Песнь стали умолкла. Теперь должна была зазвучать песнь стихий. Настоящая проверка только начиналась. И горе тому, кто посмел бы встать у нас на пути в этот миг — будь то человек, чудовище или сам бог. Ибо мы были силой. Мы были жизнью, что торжествовала над смертью. И этот поединок был лишь началом нашего пути.

Воздух, только что звеневший от ударов стали, замер вновь, но теперь в этой тишине было не напряжение лука, а зловещее, густое спокойствие перед бурей. Мы стояли, не сводя глаз, и между нами уже висела невидимая стена из сгустившейся воли. Я отпустил рукоять меча, воткнутого в землю. Сталь была лишь инструментом, удобным и привычным, но сейчас наступал час иного языка. Языка самой плоти мира.

Я закрыл глаза, но видел лучше, чем с открытыми. Не глазами, а кожей, нервами, каждой клеткой, в которую вплелась сила Ведьмы, знавшей тайные тропы мироздания. Я ощутил под босыми ногами не просто траву и почву. Я почувствовал пульс. Глубокий, мерный, неспешный гул, идущий из самых недр. Это билось сердце земли. А вокруг, в каждом дереве на опушке, в каждой травинке, в каждом пробивающемся к свету ростке, струилась жизнь — древняя, мудрая, неспешная.

Мне не нужен был огонь, чтобы жечь, или вода, чтобы топить. Это были яркие, но поверхностные игрушки. Я обращался к первоистоку, к той силе, что была до разделения на стихии. К силе самого мира, природы, что способна и лелеять, и карать с равной, безличной мощью.

Передо мной Вега уже преобразилась. От нее исходило сияние, видимое лишь моему внутреннему взору. Она была как алмаз, каждая грань которого — отдельная стихия. Я чувствовал знойный жар пламени у ее правой ладони, леденящий холод льда у левой, змеиное шевеление воздуха вокруг ног и твердую, неумолимую мощь камня в ее осанке. Маг четвертого ранга, владеющий всеми стихиями наравне. Грозная сила.

Она начала осторожно, словно пробуя