Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

Один взмах моей руки — и из земли передо мной взметнулась стена из переплетенных корней и уплотненной почвы. Воздушные клинки вонзились в нее с глухим шуршанием и рассыпались прахом. Я не создавал щит — я обратился с просьбой защитить меня к земле, и она с готовностью откликнулась.

Вега нахмурилась. Ее пальцы сплелись в новом, более сложном жесте. Пламя. Не просто шар, а кнут из раскаленной добела плазмы, с треском рассекающий пространство. Он обжег воздух, протягиваясь ко мне. Но я тоже не стоял на месте. Сделал шаг, и земля под моими ногами будто поплыла. Показавшиеся на поверхности корни, подобные щупальцам, подхватили меня и отбросили в сторону с плавностью и скоростью, которых нельзя было достичь мускульной силой. Огненный бич хлестнул по пустому месту, оставив на траве черную, дымящуюся полосу.

Я видел в глазах девушки сначала недоумение, затем разгорающийся азарт. И тень беспокойства. Она боялась меня серьезно ранить, но понимала, что все ее атаки уходят в пустоту. А значит, можно бить сильнее.

— Не сдерживайся, Вега! — прорычал я, приземляясь на мягко поданную мне землей кочку. — Покажи, на что способна!

Это был вызов. И она его приняла.

Ее глаза вспыхнули. Прежняя осторожность испарилась, уступив место ярости творца, чье мастерство ставят под сомнение. Над поляной взвился вихрь. Но это был не просто ветер. Великолепная в своей необузданной мощи буря, в клочья рвущая воздух. В нее волей Веги искусно вплелись осколки льда, острые, как иглы дикобраза, и плюющиеся огнем сгустки магмы. И это небывалое, невероятное буйство стихий лавиной обрушилось на меня. Это было уже не паркетное дуэльное фехтование со взаимными поклонами, а настоящая попытка сокрушить противника, стереть его с лица земли.

И вот тут я перестал уворачиваться, не стал даже атаковать в ответ. Зачем? Ведь все можно сделать намного проще и эффективней. Наконец-то пришло время показать ей истинную магию этого мира…

Глава 21

Я впустил в себя весь этот хаос. Встал, расставив ноги, и раскинул руки. Я не сопротивлялся. Принимал. Сила леса, сила жизни, что я призвал, была не для щита. Она была для гармонии. Я ощутил каждый удар ветра не как угрозу, а как дикую, необузданную песню. Каждый осколок льда — как крик замерзшей воды. Каждый ком магмы — как стон расплавленной земли.

Моя магия не противостояла ее магии. Она впитывала ее, перерабатывала, усмиряла. Древние духи леса, чье присутствие я чувствовал, шептали мне на ухо слова покоя. Вихрь, бушевавший надо мной, начал терять ярость. Ледяные иглы таяли, не долетев, раскаленные камни остывали и падали к моим ногам серыми, безвредными булыжниками. Ветер стихал, превращаясь в ласковый шепот в ветвях деревьев на опушке.

Я видел, как глаза Веги округлились от изумления. Она вложила в эту атаку силу, способную смести небольшой городок, а я стоял невредимый, и буря утихала вокруг меня, как уставший, наигравшийся ребенок у ног отца.

— Что… что это? — выдохнула она, и в ее голосе был не страх, а жадное любопытство мага, увидевшего нечто за гранью понимания.

— Это жизнь, Вега, — ответил я, и мой голос звучал глубже обычного, будто к нему присоединились шелест листьев и гул земли. — Ты играешь с красками, а я говорю с самим холстом. Вы приказываете стихии, будто своему рабу, а я прошу ее о помощи. Как думаешь, после этого чья магия будет эффективней?

Она сжала кулаки. В ее взгляде загорелся огонь настоящего боя. Она поняла. Простые, пусть и мощные, атаки здесь не сработают. Нужно что-то, что не поддается усмирению. Что-то фундаментальное.

Она закрыла глаза, собрав всю свою волю. Воздух вокруг нее затрепетал и засиял радужными переливами. Она пыталась создать нечто — точку схождения всех четырех стихий сразу. Смертоносный хаос, где законы природы перестают действовать. Это было опасно. Это могло выйти из-под контроля.

Я не мог позволить ей закончить. Не потому, что боялся проиграть. А потому, что боялся — она сама не удержит эту силу и будет уничтожена.

Пришло время не защищаться, а действовать.

Я не стал складывать заклинание. Я просто протянул руку в ее сторону, но не против нее. К земле у ее ног.

— Проснись, — прошептал я. — Протянись.

Из земли прямо перед Вегой взметнулся не корень и не каменная глыба. Это был поток чистой, зеленой энергии, самой жизни. Он не горел, не обжигал, не давил. Он обвивал ее, как лиана, мягко, но неотвратимо. Девушка вскрикнула от неожиданности, пытаясь отбросить его всплеском огня или льда. Но ее стихии гасли, соприкасаясь с этим сиянием, как свечи на ветру. Энергия жизни была старше и сильнее любой отдельной стихии. Она была их праматерью.

Зеленый поток разделился на несколько ручейков, которые обвили ее руки и ноги, надежно сковывая движения. Вега билась в этих тисках, изо всех сил пыталась вырваться, но сила воли, которой она управляла стихиями, была бессильна против этой древней мощи. Ее колени подогнулись, и она мягко опустилась на траву, опутанная сияющими путами. Радужное свечение вокруг нее погасло, так и не успев переродиться в катастрофу.

Буря стихла. На поляне снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь ее тяжелым дыханием. Я медленно подошел к ней, чувствуя, как напряжение магии спадает с моих плеч. Сияющие путы растворились, испарились, оставив после лишь легкое покалывание в воздухе.

Вега села, опершись на руки, и смотрела на меня снизу вверх. В ее глазах не было ни злобы, ни обиды. Только огромное изумление. И уважение.

— Это… это не привычная магия, Мстислав, — прошептала она. — Это… что-то другое.

Я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она взяла ее, ее пальцы были холодными.

— Это изначальная магия, Вега. Та, что была до рангов и классификаций. Сила мира, в котором мы живем. Ты сильна, не сомневайся. Твоя мощь могла бы испепелить легион мертвецов. Но я… я не воюю с миром. Я прошу его о помощи. И он откликается.

Она встала, все еще держа мою руку.

— Значит, все это время… поглощая силы Высших… ты не просто становился сильнее. Возвращался к истокам?

Я кивнул, отпуская ее ладонь.

— Упырь дал мне мощь, Ведьма — чувствительность, а Кикимора… Она научила меня, что есть иная жизнь, не человеческая и не мертвая. А просто жизнь. И с ней можно найти общий язык. Каждый раз, поглощая энергию Высшего мертвяка, я, помимо силы, получаю и