Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

Мы двинулись дальше, не говоря ни слова. Лес постепенно оживал. Снова, сначала робко, потом уже увереннее запела птица, где-то вдали послышался осторожный шорох пробирающегося в листве мелкого зверька. Мы очистили эту территорию.

За день мы наткнулись еще на два таких же разрыва. И оба раза нам приходилось иметь дело с Высшей нежитью. Один раз — с огромным, тучным Мясником, чьи топоры оставляли в земле глубокие борозды. Другой — с быстрой, как змея, Тенью, что пыталась зайти со спины.

И каждый раз после того, как моя сталь или магия разрывала связующую их нить, я чувствовал тот же приток сил. То же странное омоложение. Мои мускулы, и без того крепкие, наливались новой силой, спина выпрямлялась, а в глазах прибавлялось зоркости. Я ловил себя на том, что дышу легче, а шаг мой становится упругим, как у двадцатилетнего юнца.

И каждый раз я ловил на себе настороженный взгляд Веги. Она старалась делать это незаметно, украдкой, но я чувствовал его — тяжелый, полный невысказанных вопросов.

Вечером мы разбили лагерь на берегу лесного ручья. Костер мы не стали разводить — его свет мог привлечь ненужное внимание. Просто сидели в темноте, при свете звезд прислушиваясь к звукам ночи. Я неторопливо чистил меч, она точила свои клинки, проводя оселком по стали с монотонным, убаюкивающим шипением.

И вдруг Вега нарушила тишину. Голос ее был тихим, но каждый звук падал в ночь с весом гири.

— Мстислав.

Я поднял на нее взгляд. Она не смотрела на меня, уставившись в свое отражение на лезвии.

— Да, Вега?

Она замолчала, будто подбирая слова. Наконец, отложила клинок и оселок и посмотрела на меня прямо. В ее глазах светились отблески звезд и тлел костер непрошеных мыслей.

— Когда мы встретились, ты был стариком. Сильным, но старым. Седеющим. Морщины здесь… — она провела пальцем по своему лицу.

Я молчал, давая ей договорить.

— А сейчас… — она запнулась. — Ты выглядишь… моложе. На десять, нет, на пятнадцать лет. Твои движения… они другие. Более легкие. Я сначала думала, что мне кажется. Но сегодня, после того некроманта… я видела, как ты разбил ту стену. Так может только мужчина в расцвете сил, а не семидесятилетний старик, пусть и воин.

Она умолкла, ожидая ответа. А я смотрел на нее и понимал, что пора. Пора говорить о цене, которую я заплатил за свою силу. О той странной метаморфозе, что со мной происходила. Я протянул свою руку, повернул ладонью вверх, к лунному свету. Кожа на ней была грубой, покрытой шрамами и мозолями, но… упругой. Кожа мужчины, которому едва за сорок.

— Ты права, Вега, — сказал я тихо. — Я молодею. Я погиб… Ну, или вернее, почти погиб, когда мне было двадцать лет. Когда пришел в себя, мое тело было высохшим, как у мумии. Я даже глаз открыть не мог. Потом все изменилось. И теперь для того, чтобы обрести былую силу и стать тем, кем я был раньше, мне надо убивать Высшую нежить.

Мой дух, моя душа и тело стремятся обрести баланс. Поверь мне — сейчас я только тень того прежнего себя. Но и в этом есть плюс — я учусь, и уже научился много чему. Поэтому, когда восстановлюсь, стану намного сильней. Так что такой вот факт — чтобы нормально ожить, мне надо убивать то, что уже давно не живет.

— Но ты поглощаешь энергию мертвых!!! Это же невозможно!!!

— Кто сказал? — пристально посмотрел я на нее. — Ваши боги? Жрецы? Правители? Все это чушь. Вы, потомки великих воинов и волхвов, забыли свою историю. А та, что сохранилась, полна лжи и глупости. От вас специально скрыли правду, потому что став сильней, вы начнете думать, и первый вопрос будет — а зачем нам боги, если они нам не помогают?

— Бред! Боги нас защищают!!!

— Да? А ну-ка, приведи мне пример подобного. И не что-то вроде — мне рассказала сестра жены брата, которая услышала это от торговки на рынке, которой рассказал один из стражников, чья жена служит в храме… Не пустые, лживые слухи. А то, чему ты была лично свидетельницей.

Вега часто заморгала, раскрывая рот, точно рыба, вытащенная на берег, но не произнеся ни слова. Я покачал головой.

— В общем, ты пока вспоминай, но на ходу. Нам пора возвращаться. Завтра займемся этим «Чертополохом». Устроим себе выходной — притомился я что-то…

Глава 22

…Я стоял посреди землянки, и казалось, сам воздух отяжелел от прочитанного, впитывая в себя яд каждого произнесенного вслух слова.

«Проект 'Чертополох». «Стратегическое оружие». «Демографический коллапс».

Слова-скальпели, слова-ядовитые шипы, которые вонзились в мозг и теперь медленно отравляли душу.

Сначала была пустота. Оглушающая, абсолютная. Как после взрыва, когда на миг мир замирает, и ты не слышишь ничего, лишь чувствуешь давление в ушах. Я смотрел на разбросанные по столу бумаги, на эти аккуратные, бесстрастные строки, что несли в себе холодный приговор миллионам. Моему народу. Моей земле.

А потом пустоту сменила ярость.

Она поднялась из самого нутра, из той темной бездны, куда я заточил всю боль, всю горечь поражений, всю ярость за попранные алтари и сожженные деревни. Это была не просто злость воина на врага. Это было нечто древнее, первобытное. Ярость зверя, у которого покусились на логово, на детенышей. Ярость самой земли, которую хотят вспороть и осквернить.

Похолодели пальцы. В висках застучал молот, и кровь ударила в голову с такой силой, что зрение помутилось. Я сгреб со стола первую попавшуюся пачку пергаментов и с силой швырнул ее оземь. Хруст рвущейся бумаги прозвучал жалко, слабо, не принося облегчения.

— Твари! — вырвалось у меня хриплое, нечеловеческое рычание. — Подлые, бесчестные твари!!!

Я не видел Вегу. Не слышал ее. Мир сузился до пылающего шара ненависти в моей груди и этих проклятых бумаг, что лежали повсюду, как падаль. Я рухнул на колени, вцепившись пальцами в земляной пол, чувствуя, как под ногтями крошится мерзлая глина. Мне хотелось крушить, ломать, рвать в клочья. Выплеснуть эту адскую энергию, что разрывала меня изнутри.

И магия откликнулась.

Она хлынула из меня неконтролируемым потоком, повинуясь не разуму, а слепой ярости. Не та, что я вызывал сознательно — гармоничная сила леса, просьба, обращенная к миру. Нет. Это был дикий, необузданный выброс чистой силы, вобравшей в себя и ярость волка,