Мстислав Дерзкий часть 2 - Тимур Машуков

— Ты спрашиваешь, что есть за мной? После того, как я поглощу силу еще нескольких таких тварей… Ты сама увидишь. Ты увидишь, что такое настоящий сотник витязей-волхвов. Что такое воин, обладающий не одним, не двумя, а четырьмя образами силы. Сила Медведя земли — для мощи. Сила воздушного орла — для знания. Сила водяной змеи — для связи с иным. Сила огненного волка — для мести. И моя собственная, родная сила — сила Волхва, кровь предков, которая проснется и вольется в эту бурю.

Я сделал паузу, давая ей осознать сказанное.

— Шуйские прячутся за спинами солдат и за стенами дворцов. Их сила — в золоте и коварстве. Моя сила… — я сжал кулак, и по коже пробежали знакомые зеленоватые искры, — моя сила будет в том, чтобы эти стены обратились в прах, а их золото — в пепел. Я не буду вести с ними долгие переговоры, плести интриги. Я приду к ним с могуществом леса за спиной и с бурей в руках. И предложу выбор. Уйти с миром… или разделить участь тех, кто и раньше вставал против нашей власти.

Вега смотрела на меня, и теперь в ее глазах читалось не только сомнение, но и проблеск чего-то нового. Вера? Нет, пока еще нет. Но уважение к масштабу замысла. Она видела, что я не брежу. Что я строю план. Жестокий, рискованный, но план.

— И куда мы пойдем? — спросила она наконец, ее голос потерял нотки скепсиса, став деловым, собранным. — Где искать сразу нескольких Высших?

Я ткнул пальцем в карту, в район старых заброшенных рудников, находящихся к северу от нас.

— Вот сюда. Разрывы там стали появляться все чаще. И мертвецы, что выходят оттуда… они другие. Не просто тупые бродячие скелеты. Они организованны. Кто-то или что-то собирает их там. Координирует их действия, направляет их. Как в улье. А где улей, там и королева. Или несколько королев. Мы найдем их. Мы очистим это место. И я возьму то, что мне нужно.

Я посмотрел на Вегу, что слушала меня, крепко сжав губы.

— А после… после мы повернем на юг. К столице. К Новгороду. И ты увидишь, Вега, как дрогнет земля под ногами у тех, кто посмел забыть, чья кровь течет в жилах истинных правителей этой земли.

Она медленно кивнула, поднимаясь с места. Никаких лишних слов. Никаких вопросов. Она видела, что я принял решение. И как верный клинок, который не спрашивает, кого рубить, а лишь ждет приказа, она была готова.

— Значит, рудники, — подытожила она, подходя к своему ложу и начиная готовить снаряжение. — На рассвете выступаем?

— На рассвете, — подтвердил я. — Пора заканчивать с отступничеством. Пора возвращать свое…

Ночь была по-прежнему тиха, но теперь ее тишина была для меня не угрожающей, а предгрозовой. Тишиной перед битвой, что определит судьбу не только мою, но и, возможно, всей империи. Я смотрел в окно на звезды и чувствовал, как в груди закипает не ярость, а нечто большее — воля к власти. Древняя, как эти камни, и неотвратимая, как восход солнца.

Завтра начиналась охота. А после — война за трон.

После разговора с Вегой в землянке воцарилась тягостная, но деловая тишина. Мы молча готовились ко сну, каждый погруженный в свои мысли. Я скинул потрепанную кожаную куртку, повесил меч на привычное место у изголовья и погасил лампу, погрузив помещение во мрак, нарушаемый лишь слабым отсветом тлеющих углей в очаге. Устраиваясь на жестком ложе из досок и свернутых одеял, я чувствовал каждую мышцу — усталую, но послушную, наполненную не тяжестью, а готовностью к действию. План был ясен, как осеннее небо. Рудники, Высшие, сила, столица… Цепь предстоящих событий выстраивалась в голове с железной логикой. Но под этим холодным расчетом клокотало что-то иное, более теплое и тревожное.

Я лежал на спине, глядя в темноту, и слушал, как Вега устроилась на своей кровати по другую сторону от меня. Послышался шелест снимаемой одежды, мягкий вздох, затем — тишина. Я пытался уснуть, гнал от себя мысли, но они вихрем кружились в голове. Образы предков, их укор и напутствие. Холодные строки из «Чертополоха». И ее лицо — озаренное пламенем битвы, сосредоточенное над картами, уставшее и прекрасное в этот миг перед сном.

Не знаю, сколько прошло времени — час, может, два. Я временами проваливался в дрему, но сон был тревожным, поверхностным. И вдруг я услышал. Тихий шорох. Еле слышные шаги. Дверная завеса чуть колыхнулась, пропуская серебристую полоску лунного света, и в следующее мгновение я почувствовал, как край моего одеяла приподнялся, а к моему боку прижалось что-то холодное, дрожащее мелкой дрожью.

Я не шевельнулся, лишь повернул голову. В слабом свете, падающем извне, я увидел ее лицо. Вега. Она была бледной, ее глаза, широко раскрытые, смотрели на меня не с страхом, а с какой-то животной, невысказанной просьбой. Ее всю колотил озноб, как в лихорадке.

— З-замерзла… — прошептала она, и зубы ее громко стучали. — Не могу согреться… Никак…

Она робко прижалась ко мне спиной, и сквозь тонкую ткань ее рубахи я почувствовал ледяной холод ее кожи. Это был не просто озноб от ночной прохлады. Это была дрожь, что шла изнутри, нервная, та, что накатывает после спада адреналина в крови, когда тело, отдавшее все силы, остается пустым и беззащитным перед малейшим холодком. После нашей магической бури, после шока от прочитанного, после тяжелого разговора о будущем — ее душа и тело истощились.

Мое обновленное, молодое тело отреагировало мгновенно и предательски. Тепло хлынуло в жилах, сердце забилось чаще. Давно… О, как давно рядом со мной не было женщины! Не боевой подруги, не соратницы, а просто женщины — теплой, хрупкой, нуждающейся в защите. Запах ее волос, смесь дыма, трав и чего-то неуловимо-личного, ударил в голову, вызывая давно забытые инстинкты.

Я почувствовал, как все во мне напряглось, потребность перевернуться, обнять ее, прижать к себе и искать в ее теле забвения от всех ужасов мира была почти физической. Почти.

Но я лишь лежал смирно, давая ей возможность согреться. Да, Вега нравилась мне. С самого начала, с той первой встречи, когда она, вся в крови, лежала на земле на земле, готовясь умереть. Без стона, без мольбы о жалости. Она была сильной, умной, красивой. И сейчас, в своей слабости, она была прекрасна по-иному, по-человечески.

Но пользоваться этой