Формула огня - Джек из тени

— Я понимаю, Михаил — устало ответила Элизабет — надеюсь, у меня выйдет донести это понимание до отца…

Дверь тихо закрылась, и я остался один. Один на один со своими демонами, со своими чертежами и со своей войной, которая внезапно разрослась, пустив метастазы в те сферы, где пушки были бессильны. Я подошёл к столу, механически сгрёб в сторону свитки с донесениями, расчищая место для самой главной, самой важной карты. Карты герцогства, моей головной боли. Моей единственной надежды. Я смотрел на неё, на хитросплетение дорог, рек и границ, и видел не территорию, а кровеносную систему, в которую впрыснули яд. И яд этот был не только в столице, он сочился отовсюду.

* * *

Прошла неделя, спустя нашего возвращения. Я даже успел сосредоточиться на работе, пытаясь использовать эти по полной.

В дверь робко постучали.

— Войдите, — бросил я, не отрываясь от карты.

В кабинет, стараясь ступать как можно тише, просочился барон фон Эссен. Мой адъютант, моя правая рука, мои глаза и уши там, где я не мог присутствовать лично. И, судя по его лицу, он принёс мне очередную порцию головной боли. Его обычно бледное, аристократическое лицо сейчас было почти зелёным, а в глазах плескался плохо скрываемый ужас.

— Командир… там… кхм… — он откашлялся, пытаясь придать голосу твёрдость. — Прибыл караван с запада, торговцы. Они… они в ужасном состоянии. Требуют аудиенции, говорят, дело не терпит отлагательств. Я пытался отправить их к интенданту, но они кричат, что говорить будут только с Железным бароном.

— Торговцы? — я удивлённо поднял бровь. — Они либо безумцы, либо отчаянные смельчаки.

— Скорее первое, командир, — тихо сказал Эссен. — Они выглядят так, будто видели самого дьявола. И, кажется, дьявол надрал им задницу.

— Веди их сюда, — вздохнул я, отодвигаясь от стола. — Если они прошли через Змеиный Зуб зимой, значит, их действительно что-то гнало.

Через несколько минут Эссен ввёл в мой кабинет троих. Слово «торговцы» подходило им так же, как слово «бабочка» подходило бы к моим «Молотам Войны». Это были обломки людей. Грязные, оборванные, их одежда превратилась в лохмотья. Лица, заросшие щетиной, были землистого цвета, а под глазами залегли глубокие, тёмные тени. Но страшнее всего были их глаза. Широко раскрытые, безумные, в них застыл такой первобытный, животный ужас, что мне на мгновение стало не по себе. Они дрожали, то ли от холода, то ли от пережитого, и от них несло потом, страхом и дешёвой брагой, которой они, очевидно, пытались этот страх заглушить.

— Вы Железный барон? — хрипло спросил один из них, самый старший, жадно вглядываясь в моё лицо.

— Я, — кивнул я. — Говорите, что у вас.

Он сделал шаг вперёд, но его ноги подкосились, и он чуть не упал. Эссен подхватил его, помог дойти до стула. Торговец рухнул на него, как мешок с костями.

— Там… там конец, ваша светлость, — прошептал он, его голос срывался. — Конец всему.

— Где «там»? — я старался говорить спокойно, методично, как на допросе. — Говорите по порядку. Откуда вы?

— Из королевства Вестмарк, — ответил второй, тот, что помоложе. Он стоял, покачиваясь, и судорожно вцепился в эфес дешёвого меча, висевшего на боку. — Мы везли соль и меха. Думали проскочить до снегов…

— И что вы видели? — надавил я.

Старший закрыл лицо руками, его плечи затряслись.

— Мы видели мёртвые города, ваша светлость! Не один, а три! Три мёртвых города! Они просто… стоят. Дома, ратуши, храмы… всё на месте. Но они пустые!

— Пустые? — нахмурился я. — Жители ушли?

— Если бы! — истерически выкрикнул молодой. — Там кости, ваша светлость! Повсюду! На улицах, в домах, на рыночных площадях! Горы выбеленных, чистых костей, как будто их обглодали дочиста! Двери домов выломаны, ворота разбиты, а внутри и вокруг — только кости! И тишина… такая тишина, что в ушах звенит! Ни птиц, ни зверей, ни даже мух!

— Мы встретили беженцев, — пробормотал третий, который до этого молчал, уставившись в одну точку. — Боги, лучше бы мы их не встречали…

— Что с беженцами? — я подался вперёд.

— Это не люди, это река, ваша светлость! — старший поднял на меня безумные глаза. — Река отчаяния! Десятки тысяч… сотни тысяч… они идут, бредут на восток, вглубь континента! Говорят, что спасения нет. Но мы… мы слышали другое. Мы слышали, что здесь, в Вальдемаре, тёмных тварей разбили. Что есть Железный барон и его солдаты. И мы не одни такие, многие разворачиваются и идут сюда! Идут к вам за спасением! И они будут здесь… скоро. Может, через месяц, может, раньше.

Я откинулся на спинку стула. Картина прояснялась, и от этой ясности хотелось выть. На западе шла такая бойня, по сравнению с чем наша война с эльфами могла показаться детской игрой в солдатики. И это нечто гнало перед собой цунами из сотен тысяч отчаявшихся, голодных людей. Цунами, которое должно было обрушиться на моё и без того истощённое герцогство. Голод, болезни, бунты… Беженцы могли уничтожить нас быстрее и надёжнее любой армии.

— Эссен, — мой голос прозвучал глухо. — Уведите их. Дайте им еды, выпивки, тёплое место для ночлега. И поставьте стражу. Они не должны ни с кем говорить.

Когда за ними закрылась дверь, я несколько минут сидел в тишине. Информация была чудовищной, но обрывочной. Суеверный бред перепуганных торгашей. Мне нужны были факты. Мне нужны были глаза и уши. Мне нужна была Лира.

И снова стук в дверь. На этот раз не робкий, а твёрдый, настойчивый.

— Войдите!

На пороге стоял орк. Огромный, даже по орочьим меркам, с лицом, перечёркнутым старым шрамом, который придавал ему вечно угрюмое выражение. Гром Адский Молот, один из лейтенантов Урсулы, её самая верная ищейка. Он не стал ждать приглашения, вошёл и остановился посреди кабинета. От него пахло потом, сталью и тревогой.

— Командир, — сказал без предисловий, и его низкий голос, казалось, заставил вибрировать воздух. — Плохие вести из степей.

— Говори, Гром.

— Разведчики не вернулись. Ни один.

Мои пальцы сжались в кулак. Я отправлял несколько небольших, но очень опытных групп. Их задачей было просочиться вглубь оккупированных территорий и оценить обстановку. Они должны были возвращаться по одному, с докладами.

— Все? Ты уверен?

— Уверен, командир, —