Простые истины - Андрей Александрович Васильев

Распрощавшись с приятелем, Францев потер ладони, глянул на Ровнина и снова взялся за телефон. Правда, теперь никакой вежливостью даже не пахло, тон был скорее делово-приказной, не предполагающий того, что собеседник ответит отказом или примется торговаться.

— Мотор, мне плевать, что ты триста водки уже выкушал и собираешься с лялей из центровых стресс снять. У меня есть вопросы, на которые ты мне можешь дать ответы. Приезжай на наше место, кое-что обсудим, а вот потом твори что пожелаешь. Нет, по телефону нельзя. Почему? Потому что я сказал.

Аркадий Николаевич повесил трубку, зябко потер ладони, а после сообщил Олегу:

— Ну, хоть что-то сегодня пошло не юзом. А то прямо не день, а какое-то мучение. Будь я помнительнее, то решил бы, что меня сглазили.

— Так сглаз же на самом деле есть? — уточнил Ровнин. — Мне Ленка рассказывала.

— Есть, — подтвердил Францев, — но не для меня. Еще лет двадцать назад я одной очень сильной и очень старой ведьме жизнь спас. Не нарочно, просто карта так легла. При другом раскладе я бы и пальцем не пошевелил для того, чтобы ей жизнь сохранить, но там либо обоим было пропадать, либо ее вытаскивать. Вот она в благодарность и сделала так, что от меня теперь любые проклятия и сглазы точно горох от стены отлетают. Так что сегодня просто день такой. Случается иногда — за что ни берешься, все вкривь да вкось выходит.

— Случается, — подтвердил его подчиненный. — Еще как. Судьба.

— Ты на судьбу всё не вали, — велел юноше начальник. — Она, конечно, есть, это факт. Но в большинстве случаев истоки большинства проблем следует искать в самих себе. Тут не предусмотрел, тут не предугадал, там не сделал, здесь лишнее брякнул. Последнее обстоятельство, кстати, является самым частым катализатором различных неприятностей. Во-первых, слово материально. Во-вторых, ты сказал и забыл, а тот, кто услышал — нет. И всё, рано или поздно вернется к тебе твоя дурь бумерангом, можешь не сомневаться. Да что далеко ходить — вот прямо сегодня один обалдуй изрядную глупость сказал, сам того не поняв. А ведь ее услышали, мало того — дальше передадут, в этом можно не сомневаться. И рубль за сто немалые проблемы могут в самом скором времени нарисоваться, причем и у него, и у нас, поскольку я стоял с ним рядом.

— Может, еще обойдется?

— Может, — согласился с гостем Францев. — Но вот только на душе сильно муторно. Давно такого не случалось. Да еще этот василиск некстати в городе нарисовался… Одно хорошо: маленький еще совсем, недавно из яйца вылезший, на птичку похожий. Так, давай притормози с вопросами, я схожу джинсы натяну. Не в трениках же в Дегунино ехать, верно?

И снова Олегу пришлось забираться в раздолбанную «четверку», которая своим скрежетом, рычанием мотора и гулким чихом выхлопной трубы, наверное, одну половину дома перебудила, а вторую перепугала.

— Я про василисков в книгах читал, — сообщил начальнику Ровнин, когда машина, судорожно дергаясь на ходу, вырулила через арку на пустынный по причине позднего времени проспект. — Они человека взглядом в камень превращают.

— Все не совсем так, — качнул головой Францев. — Хотя некое зерно правды в твоих словах есть. В любом случае василиск — одна из самых опасных тварей, которые могут нам встретиться. Почему? Потому что у них есть некое подобие разума. Ну да, на уровне инстинктов, но тем не менее. А уж если это взрослая особь, которая осознала свою силу и попробовала людское мясо, то большая беда может случиться. В последний раз, когда в Москве обнаружилась эта тварь, прилично народу полегло. А еще Пиотровский погиб, тогдашний начальник отдела и мой наставник. Собой пожертвовал, чтобы большей беды не случилось. Хотя куда уж больше… Таких профессионалов, как Иван Николаевич, днем с огнем не сыщешь. Отдел точно осиротел тогда.

— Ничего себе, — проникся Олег. — Так надо же что-то делать?

— Что ты! — чуть иронично произнес Аркадий Николаевич. — А мы бы не догадались. Морозов землю весь день носом рыл, чтобы понять, откуда эта красота у нас объявилась. Вернее, отправную точку мы теперь точно знаем — таможня. Важнее понять, куда его после увезли.

— Так надо тамошних сотрудников тряхнуть, — предложил Олег.

— Надо, — кивнул Францев, — если бы было кого. Мы, по-твоему, как узнали, что в Москве объявился василиск? Как раз благодаря таможенникам, царство им небесное. Двое из них обнаружены сегодня в терминале, у обоих лопнули глаза, из ушей по литру крови вылилось и выражение ужаса на лице. Сто процентов работа василиска-птенца.

— Ничего себе птенчик! — недобро усмехнулся Ровнин.

— Была бы особь постарше, там от голов одни воспоминания остались бы. А если половозрелая, то всей смене таможенников конец бы наступил. Эти твари живых за собой не оставляют.

— И на кой вот такого ввезли в страну? — удивился юноша. — Кому такое счастье нужно?

— А ты думаешь, у нас в стране идиотов мало? — ответил вопросом на вопрос начальник. — Да полным-полно. Я тебе больше скажу: велика вероятность того, что ни тот, кто продает, ни тот, кто покупает, понятия не имеет, о каком товаре на самом деле идет речь. Его запросто могут выдавать за редчайшую породу попугаев или какую-то экзотичнейшую птицу откуда-нибудь из устья Амазонки.

— Серьезно?

— Предельно. Случалось такое ни раз и не два, сам тому свидетель. Тем более что маленький василиск выглядит весьма мило, эдакая пестрая птичка с золотым клювом и хвостом того же цвета. Чудо что такое! Вот только покупатель представить себе не может, что он со временем вырастет в покрытую броней человекоподобную тушу, способную косить врагов голосом и взглядом. Впрочем, своих новых хозяев он убьет куда скорее, чем вырастет, а после свалит куда-нибудь туда, где темно и никто не ходит. Ну, например, куда-нибудь на нижние уровни канализации, такие, на которые даже слуги Джумы не суются. И, как результат, года через три-четыре мы огребем такую проблему, что мало никому не покажется. Потому давить эту пакость надо сразу, пока у нее перья в хвосте мягкие.

— Найти бы ее только!

— Найдем, — заверил юношу начальник. — И ее, и тех, кто канал для транспортировки этакой дряни наладил