Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

Надя беззвучно выругалась и вытащила дневник. Руки дрожали. Покрутила книжицу, раскрыла там, где не хватало страниц — будто они могли появиться по мановению волшебства. Забрызганные застарелой кровью листы бумаги обрывали повествование на полуслове. Спешно закрыв дневник, положила его обратно и во внутреннем кармане рюкзака, за подкладкой нащупала сложенный несколько раз квадратик бумаги. Развернула, разгладила, пробежала взглядом. От этого задрожали руки, и Надя поспешила убрать подальше свой «секретик». Только потом успокоилась и легла на диван, закрыв глаза.

Таня была права в одном — в мире не должно быть места для такой, как она. Лгуньи, убийцы, трусихи. Когда-то в детстве Надя налетала на каждого, кто навешивал на неё хоть один ярлык. Теперь же — спокойно жила с этим грузом, понимая, что самое страшное не в словах, а за ними. В жизни часто бывало так, что за приятными лицами скрывались жуткие моральные уроды. Вот и она сегодня обнажила свой настоящий облик, став с ними в один ряд.

31. Дневник. Выбор

«…Трудно дышать. Иногда так трудно дышать… Идёшь и качаешься, ноги слабые. Как всё могло измениться за такой короткий срок? Все люди вокруг сошли с ума? Я не понимаю, что с ними… Неужели какой-то вирус может заставить творить такие страшные вещи? Всегда думала, что убивают только животные для пропитания или выживания, но если нет открытой угрозы, зачем уничтожать других? — Эти умершие люди собираются избавиться от тех, кто жив, кто ещё тёплый и способен шевелиться. Только зачем? Это же не вернёт их обратно. Не спасёт. Неужели вирус подчиняет их волю и заставляет убивать?

Мои родители убиты. Слёзы давно кончились. Теперь я думаю, что это лучшая участь для них, как и для всех остальных заболевших. Вакцины нет, нет спасения… Им не пришлось ходить, разлагаясь на ходу, теряя конечности, не пришлось никого пугать. Те, кто их убил, поступил правильно… Да, мне всё ещё иногда очень больно, что это случилось и что не было возможности проститься с ними, но всё же, я не виню тех, кто стрелял в них. Они ушли мирно, не успев родить большего зла…

Отряды, которые уничтожали неизлечимо больных, давно покинули город, но не успели избавить нас от всех мёртвых. Основной удар они приняли на себя, но вокруг ещё осталось много трупов, которые не упокоены. От этого очень больно… Иногда думаю, что возврат к прошлой жизни будет возможен, когда мы перестанем бояться и вычистим всю заразу с земли… Уничтожать этих существ нужно и дальше… Мёртвая ткань никогда не оживёт, ведь душа ушла из тела. Значит, его нужно предать земле, успокоить, сделать всё, как полагается. Может, я много беру на себя, пусть так. Это моя новая жизнь. Кто-то со стороны посмотрит, поймёт и начнёт поступатьтак же. Потом присоединятся новые люди, и все мы станем делать одно важное дело. Моя миссия началась, она важнее всего прочего. Нужно убирать мёртвых любой ценой, избавляться от них и от всех, кто мешает этому. Тогда всё станет как прежде, мир будет восстановлен, и я тоже обязательно вернусь домой…»

32. Верёвка

Дул прохладный ветер, несущий запах земли, схваченной утренним морозцем. Это был не тот холод, что прежде, — зима стремительно теряла силу. К стенам домов и проржавевшим остовам машин жались последние грязно-серые кучи снега. Кое-где на деревьях слабо угадывалась бледно-зелёная дымка — разворачивались первые почки. Отступали страхи о метелях и заносах, казалось, теперь будет всё иначе, и даже эпидемия уже почти совсем перестала пугать.

Под ногами путниц чавкала грязь нечищеных улиц и шелестел мусор. Удушливый запах полностью поглотил Чувазово. Надя понимала, что нужно побыстрее выбираться отсюда, чтобы не подцепить ничего и не отравиться. В небе с криками пролетали вороны, зловеще оживляя уличный пейзаж. Вонь от прорвавшейся канализации, выплеснувшейся на дорогу и в овраг, довершала картину милого весеннего утра. Пришлось делать крюк, чтобы обойти залитую нечистотами улицу.

Надя шла, крепко держа девочку за руку. Несмотря на возникший конфликт, они следовали по плану, но этот разлад необратимо разрушал общение. Ушло доверие и между ними стало больше жуткой и тягучей тишины.

Обкрошившиеся от выстрелов стены красноречиво говорили о том, что здесь произошло что-то страшное. Надя хотела думать, что стреляли по мертвякам. Рэм трусил впереди, поводя ушами. Вокруг не было ни единой живой души, но всё равно отчего-то казалось, что за ними пристально наблюдают из окон. На обочинах среди мусора, грязи, обгоревших машин виднелись остатки тел. Кое-где среди истлевшей одежды белели кости, иногда проглядывали человеческие черепа. Это до мурашек настораживало и пугало сильнее, чем мертвяки.

Таня показала Наде квартиру, в которой обнаружила две коробки с тушёнкой. Они смогли принести только часть, остальное решили забрать перед уходом из города. Быть может, в этом месте укрывался кто-то, только что-то произошло, человек исчез, а запасы оказались брошенными.

— Воняет сильно, — Таня сморщилась, зажав пальцами нос, и говорила гнусаво. — Дом за тем поворотом. Вон тот, видишь? Там ещё скамейка упала. Ой, смотри! Что это? — девочка замерла и указала рукой на дорогу.

Там лежал моток верёвки. От остального хлама, разбросанного всюду, он отличался тем, что был излишне новым и чистым. Как будто только что кто-то нёс его из магазина и потерял по пути. Рядом в грязи виднелись следы от обуви. Таня втянула голову в плечи, присела на корточки и задумчиво присмотрелась.

— Мне кажется, что я видела такой же след! Может быть, это всё тот же мертвяк.

— Почему думаешь, что это он же?

— Тут такие вот завитки отпечатываются. Видишь? — девочка тыкнула в грязь пальчиком. Надя наклонилась, всматриваясь. — На волну похоже.

— Хм, и правда…. Давно ты видела этот след?

— Когда ты болела.

— Почему сразу не рассказала?

— Забыла…

Надя подняла верёвку. Она была новой, скрученной в кольцо. Едва ли её когда-либо использовали. Было что-то неестественное в находке. Сердце билось коротко и гулко. Слишком часто это происходило в последнее время, как будто все застарелые страхи решили материализоваться и ворваться в реальность. Предположения Нади, что живых людей в городе кроме них не осталось, постепенно рушились. Хуже всего было, что незнакомцы приносили с собой только проблемы.

Когда Рэм сделал пару шагов вперёд — резко, будто взял след, а потом так же неожиданно встал прямо посреди лужи, у девушки похолодело внутри. В этом месте они точно были не одни. Таня