Леонид. Время выбора - Виктор Коллингвуд

— Молодцы, — с чувством сказал я. — Гироскопы, герметики, лаки… Именно из такой мелочевки и складывается превосходство в воздухе.

— И еще одно, Леонид Ильич, — Яковлев понизил голос, словно боясь сглазить. — Мы привезли образцы плексигласа от фирмы «Рох энд Хаас» Прозрачный как слеза, не мутнеет, не трескается от солнца. Для фонарей кабин — идеальная замена нашему целлулоиду, который желтеет через месяц. Летчики спасибо скажут.

Вишневый капот «Студебеккера» рассекал воздух, прокладывая путь к центру Чикаго.

— Складываем всё в копилку, — бросил я через плечо, не отрывая взгляда от дороги. — Ну что, наша команда снова в сборе! Моторы, коробки, станки, приборы и химия — всё у нас. Осталось самое главное — крылья. Дуглас ждет в Калифорнии. И, судя по всему, к этому разговору мы готовы.

Вечером когда мы окончательно утвердили график, в номере вновь появился портье с очередным желтым конвертом на подносе. Это был ответ из Калифорнии.

Дональд Дуглас не подвел. Текст телеграммы был лаконичен и емок: «Заинтригован. Прибываю в Чикаго в четверг, в районе 10:00. Встречайте на аэродроме Мунисипал. Д. Д.».

Акула бизнеса клюнула.

В запасе у нас оставались сутки. Двадцать четыре часа, чтобы обрубить «хвосты» в Чикаго и подготовиться к броску на Запад. Главной головной болью, причем в буквальном смысле тяжелой, оставался мой «Студебеккер».

Жизнь не готовила партийного работника к обладанию роскошным лимузином посреди Среднего Запада. Тащить эту махину самолетом в Калифорнию — безумие, бросать у отеля — расточительство. А ведь в Москве такая машина нужна была как воздух: как эталон, как образец для наших инженеров… да и, чего греха таить, как личный трофей.

Вопрос требовал немедленного решения: через сутки нас уже тут не будет

Пришлось выдернуть в лобби начальника транспортного отдела «Амторга» — шустрого одессита Иосифа Бернштейна.

Первый осмотр мы провели прямо на улице. Иосиф Львович обошел «Лэнд Крузер» кругом, хозяйски поглаживая вишневый лак крыльев и одобрительно цокая языком.

— Красавец, — наконец, сказал он. — Ну, проблем не вижу. Оформим в лучшем виде, Леонид Ильич. И не такое туда-сюда возили! Железной дорогой перебросим в Нью-Джерси, прямо в порт. Там как раз под парами стоит «Старый большевик», грузится оборудованием для Магнитки. Загоним в трюм, в отдельный бокс, обошьем доской-пятидесяткой. Придет как новенький, ни царапины.

Ключи уже звякнули в руке, готовые перекочевать к Бернштейну, но взгляд зацепился за открытый багажник. Иосиф Львович как раз заглянул внутрь, проверяя запаску.

Багажный отсек был огромен. Не багажник, а бомбоубежище. И совершенно пустой, если не считать сиротливого ящика с дюймовым крепежом, выбитого у Данна.

— Погоди, Иосиф Львович, — рука с ключами замерла. — Непорядок. Машина через океан плывет, кубометры объема занимает, а везем воздух? В стране дефицит, а мы порожняк гоним.

В памяти всплыло личико Галочки. Ей всего несколько месяцев. С колясками в Союзе беда — грубые плетеные корзины на жестких колесах, в которых ребенка трясет, как на вибростенде. А здесь, на американских тротуарах, навстречу попадались настоящие сухопутные лайнеры на мягком ходу. Мысль о покупке мелькала еще в Нью-Йорке, но таскаться с громоздким грузом не хотелось. Теперь же, когда через океан переправлялся целый автомобиль, мелочиться было бы глупо. Сгорел сарай — гори и хата.

— Давайте-ка, прежде чем оформлять накладные, сделаем крюк. Скажем, в этот… в «Маршалл Филдс». Мне нужно приобрести… еще одно транспортное средство.

Брови Бернштейна поползли вверх, но лишних вопросов он задавать не стал.

Через полчаса двери универмага распахнулись перед нами. Детский отдел встретил запахом дорогой пудры, крахмала и сытого, самодовольного благополучия. Полки с фарфоровыми куклами и плюшевыми медведями остались позади — я зашагал прямиком к подиуму, где стояла модель красивой коляски. Тут же нарисовался услужливый продавец.

— Вот, извольте — он указал на модель, сверкающую никелем. — Это местная фирма, «Storkline». Чикаго.

Коляска оказалась — первый класс! Это был инженерный шедевр в миниатюре. Модель «Park Avenue». Я подошел к ней не как отец, а как конструктор, оценивая узлы.

— Смотри, Иосиф Львович, — я нажал рукой на люльку. Коляска мягко, упруго качнулась и плавно вернулась в исходное положение. — Независимая подвеска. С-образные стальные рессоры. Гасят любой толчок, даже на брусчатке.

Посмотрел коляску со всех сторон, провел пальцем по борту.

— Ну, все по уму. Рама — из гнутых стальных трубок. Легкая, прочная, технологичная. Никакого дерева, которое гниет и рассыхается. Колеса — на резиновом ходу, с настоящими подшипниками. А капюшон?

Продавец тут же поднял и опустил складной верх. Он двигался бесшумно, на хитроумных шарнирах-трещотках, четко фиксируясь в любом положении. Материал — не брезент, а прорезиненная ткань, плотная, моющаяся, непродуваемая.

— И тормоз, — он нажал носком ботинка на педаль у оси. Колеса намертво заблокировались. — Стояночный тормоз.

Здорово…. У нас мамочки кирпич под колесо подкладывают, а тут — механика.

— Красивая вещь, — согласился амторговец, оценив конструкцию. — Дороговата только. Двадцать пять долларов. Месячная зарплата рабочего!

— Она того стоит, — отрезал я. — Берем.

Доллары из «карманного» фонда, выданного мне Микояном, перекочевали в кассу магазина. Когда грузчик выкатил коляску к «Студебеккеру», пришлось проконтролировать погрузку лично. Багажник поглотил приобретение целиком — даже колеса снимать не потребовалось. Чтобы хром не побился о ящик с болтами, пустоты забили свертками с купленной «на сдачу» детской одеждой. Теперь дойдет в лучшем виде!

Тяжелая крышка багажника захлопнулась с глухим, солидным звуком. Ключи и папка с документами легли в ладонь Бернштейна.

— Теперь слушай команду, товарищ Бернштейн. Эта коляска — груз стратегический. Не менее важный, чем станки.

— Личный? — понятливо прищурился одессит.

— Скажем так, «двойного назначения». Адрес доставки в Москве: гараж ЦК на Старой площади. До востребования. Но в накладной сделаешь пометку: «Срочно передать для изучения на Велозавод или на завод металлической мебели».

Брови Бернштейна поползли на лоб.

— Пусть конструкторы разберут ее до винтика. Обмерят, снимут эскизы, определят состав резины, параметры пружин. Хватит нашим женщинам тяжести таскать и младенцам души вытрясать. Тут технологии простые: сварка, гибка, штамповка. Любой трубный цех потянет.

Взгляд мой скользнул по богатой витрине универмага.

— Хочу, чтобы через год такие «советские аисты» в каждом «Детском мире» стояли. А вот когда изучат и чертежи снимут — тогда пусть передадут оригинал моей жене в Дом на набережной. Впрочем, к тому