Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

Набрав ячменной муки грубого помола, куриных яиц, коровьего сыра, зеленого лука-порея, поутру с легким северо-восточным ветерком и мелким дождичком отправились в путь. Атлантический океан опять встретил нас высокой зыбью. На этот раз члены экипажа отнеслись к ней спокойнее.

Через три дня увидели на горизонте горы Пиренейского полуострова. Там нас подхватил хороший «португальский» норд, понеслись раза в полтора быстрее. Гибралтар проскочили ночью. Не потому, что я боялся карфагенских военных триер, а так получилось. В отличие от них, нам ведь без разницы идти днем или ночью по компасу, потому что он у нас есть, а у них — под вопросом. Ни разу не видел ничего напоминающего этот прибор, но не исключаю вариант, что прятали от посторонних глаз, используя только в открытом море. Я со своим поступаю так же: закрываю в сундуке, стоявшем в каюте, при подходе к порту, а в Карфагене отношу домой. То, что никто с Бирсы не спрашивал, что за прибор помогает мне пересекать моря напрямую, а не вдоль берега, наводит на мысль, что сами знают ответ.

На этот раз сперва зашли в Карфаген. Ошвартовались в сумерках. Я оставил Дана и Керки присматривать за шхуной, а остальных членов экипажа отпустил по домам, пообещав произвести расчет после продажи части привезенного груза. На Куршской косе разрешил им оставлять себе мелкие и не очень ценные самородки, продав которые в Карфагене, станут богачами, пусть и ненадолго. Они ведь из бедняков, которыми становятся те, кто не умеет распоряжаться деньгами.

Самые ценные камни, рассортированные по нескольким мешочкам, я отнес в городской дом и спрятал в тайнике, оборудованном в высоком потолке спальни. Обычно сокровища закапывают. Там их и ищут воры и грабители. Им не приходит в голову, что можно спрятать в потолке, до которого невысокие аборигены просто не дотянутся, а табуретки, стулья сейчас не в ходу. В моем доме они есть, но стоят в столовой. Построить логическую цепочку нынешнему криминалу трудновато. Впрочем, за редчайшим исключением, интеллектуалы среди домушников не встречаются во все времена. Умные грабят банки. Со временем будут делать это, не выходя из своей квартиры.

Члены экипажа, не дожидаясь утра, толкнули часть янтаря, слух разлетелся по всему городу, и утром у шхуны поджидала толпа ювелиров, купцов и просто богатых людей, захотевших приобрести красивый всепогодный многоцелевой амулет. Среди них были мои старые знакомые махаз Индеец и Ганнибаал, прибывший на портшезе.

Поздоровавшись со мной, он пообещал:

— Я заберу самые лучшие камни!

Да на хоть все, что в трюме! Если бы предупредил, что имение дедушки сильно общипал, я бы подогнал ему отборный янтарь, а так пусть покупает те, что для всех,

Я устроил аукцион — неведомое карфагенянам мероприятие. Среди лучников был один горластый и наблюдательный. Я объяснил ему, как проводить аукцион, рассказал о маленьких хитростях, как аукциониста, так и покупателей, и пообещал процент от продаж. Сперва выставил дешевые лоты. Для карфагенян такой вид продаж был в диковинку, поэтому врубились не сразу, первые минералоиды купили с небольшой накруткой, а затем пошло-поехало. Народ они южный, эмоциональный, обожающий соперничество, победы. Ор стоял, как в будущем во время футбольного матча. Принимал участие в торгах и махаз. Я сперва подумал, что он приперся по службе, и собрался уведомить, что, как гражданин Карфагена, налоги не плачу. Оказалось, что Индейцу тоже не хватает удачи в сборе налогов, во что верю, потому что самого выгодного клиента, меня, он потерял, или везения в любви, потому что в бороде появилась седина. За некоторые лоты схватка разгоралась нешуточная, и порой за ерунду платили больше, чем за действительно дорогой камень. Впрочем, у каждого свое понятие цены на нужный ему предмет. Для кого-то янтарь, по его мнению — единственное лекарство, помогающее справиться с болезнью, а на здоровье экономят только идиоты.

К обеду было распродано около половины привезенного янтаря. Ажиотаж прошел, цена начали снижаться, и я объявил, что на оставшееся уже есть оптовый покупатель. На самом деле его пока нет. Поищу в Афинах, Соре или городах Египта.

После полудня пришли более спокойные, рассудительные купцы и забрали все меха, овчины, шерсть, медь и свинец, а олова примерно четверть. Цены на него в Карфагене не очень. Привозят с Пиренейского полуострова.

На следующий день отдал все вырученное серебро ростовщикам в рост под двенадцать процентов годовых, а потом поехал в загородный дом. Доставил туда баранов, рабов и обеим женам удовлетворение физическое. Духовное — подарки из янтаря — получат после следующего рейса.

Глава 63

В Афинах архонтом некий Никотел. При нем закончили восстановление Длинных стен. Теперь дорога из города в порт Пирей защищена со стороны суши. Это ли повлияло, или что-то другое, или, как обычно, факторов было несколько, но торговых судов в гавани стало намного больше. Нам пришлось подождать на рейде два дня, пока освободится место у причала. За это время я смотался в город, узнал местные новости.

В Спарте прошло что-то типа конгресса, организованное персами, на котором хозяева признали Беотийский союз и смирились с тем, что Афины опять будут владеть островами Скирос, Лемнос и Иброс. Народное собрание главного эллинского полиса гордо отвергло это предложение. Только встали с коленей, могут себе позволить красивые жесты. В ответ спартанцы захватили их союзника Акарнанию — полис на западе Балканского полуострова, славный тем, что у него нет флота и даже желания завести. Афиняне отомстили, заключив союз с Одриссским царством, расположенным на севере. Вмешались персы, дав денег спартанцам на восстановление флота. Видимо, шахиншаху надоели сильные Афины и Спарта, поэтому помогает слабой стороне, чтобы борьба жабы и гадюки не прекращалась. На рыночных площадях по всей Элладе крикуны, не подлежащие мобилизации по разным причинам, призывали к походу на подлого врага (вставить название нужного полиса).

Заодно нашел покупателей на большую часть привезенного груза. Нераспроданной осталась только часть янтаря, поэтому затарился вином, на которое всегда есть спрос и в Соре и в египетских городах. Куда именно отвезу, решу, когда миную остров Крит. Ветер подскажет.

За проливом Касос дул южак. На Сор идти с таким ветром немного лучше, в полветра, а на Пер Амон — бейдевиндом. Со скоростью узлов шесть пошли к Финикии. На второй день ветер сменился на северный, удобнее было бы повернуть на Египет, но