Карфагенский мореход - Александр Васильевич Чернобровкин

двое в доспехах и островерхих шлемах с конскими хвостами, выкрашенными в красный цвет, а на кормовой — двое гражданских в хитонах и островерхих войлочных шапках с обвисшими краями. Такое впечатление, что головные уборы пассажиров на корме пародировали головные уборы сидевших на носу.

— Вы кто такие? — грозно крикнул военный с широкой и раздвоенной внизу бородой, когда ял приблизился к шхуне.

— Мы из Карфагена, — ответил я и добавил на всякий случай: — С вами живем в мире.

— Из Карфагена⁈ — удивленно переспросил он и посмотрел на напарника.

Тот пожал плечами. То ли не знал, что такое Карфаген, где находится, то ли просто не знал, что сказать.

— Что привезли? — задал первый еще один вопрос.

Я перечислил товары.

— Пурпурные ткани нам нужны! — воскликнул он, услышав знакомое слово. — Как освободится место, вытягивайте свою… Как называется эта галера?

— Это не галера, у нас нет весел, а «круглый» парусный корабль. Мы сидим глубоко, поэтому выгружаться будем здесь, на рейде, — просветил я.

— Как хотите! — разрешил военный.

— Налог двадцатая часть со всех проданных товаров, — напомнил гражданский с кормовой банки и пообещал: — Я скажу нашим купцам, что вы привезли.

Ял умотал к берегу, и где-то через час начали подплывать купцы на разных плавсредствах, интересоваться ценами. Почти у всех головной убор был из войлока, скорее всего, позаимствованный у скифов. Торговались вяло. Не сравнить с греками из того же Милета, не говоря уже про ушлых афинян. Наверное, тоже сказалось влияние скифов, которые считают, что торг унижает. По их мнению, настоящий мужчина должен быть добычливым и щедрым и говорить только «да» или «нет». Я это понял и начал называть цену, с которой соглашались, пусть и со скрипом. Платили серебряными монетами: драхмами весом пять с половиной грамм и разными их вариантами, отчеканенными в других полисах. На аверсе местных изображен Аполлон, или Афина, или Геракл, или сатир, или, реже, лев, а на реверсе — колосья (продают много зерна), кувшины (продают много вина), мифические животные, обычно грифоны (в кого превращаются, напившись).

Реализовав привезенный товар, я съездил на берег, договорился с оптовиками, торгующими зерном, что куплю озимую пшеницу, которая созревает здесь самой первой, к середине июня. Ее уже собрали. По дорогам тянулись обозы арб, запряженных парами волов, которые везли в город зерно и выгружали сразу в купеческие галеры, которые отвезут на полуостров Пелопоннес. Там его не хватает во все времена. Предполагаю, что продадут и афинянам, и спартанцам. Бизнесу плевать на политику, пока она не плюнет на него.

Заодно прогулялся по Пантикапею. С одной стороны показался мне таким же, каким будет через почти триста лет, когда я буду здесь рабом-гладиатором, а с другой — не нашел ни одного знакомого здания, не считая Акрополь и храмы. Среди горожан много голубоглазых блондинов, поэтому я не казался здесь таким чужеродным, как в том же Карфагене. Разве что ростом выше мужчин на голову, а женщин на все две. Правит Боспором Киммерийским, как сейчас называется это царство, расположенное на обоих берегах пролива, архонт Левкон, с месяц назад сменивший отца на троне. На самом деле он тиран, потому что несменяем по-хорошему, но блюдет приличия, принижает себя выборной должностью.

Пшеницу подвозили на больших лодках в мешках, в каждом из которых один медимн (пятьдесят два с половиной литра) зерна. Подсчетом их занимался Элулай, который всячески старался мне понравиться. Может, из благодарности, может, пытается сбить цену выкупа. Мы пока не говорили, сколько он должен заплатить мне за свободу, но явно больше, чем отстегнул я.

Всю обратную дорогу нам дул попутный ветер. До Босфора добрались за двое суток. Еще полдня дрейфовали возле входа в пролив, дожидаясь темноты. Я не собирался отстегивать десять процентов только за то, что пройду мимо вшивого городишки. Повел шхуну в Босфор в сумерках. Самый сложный участок в первой трети его, где делает два поворота, а таможня на заключительном, перед выходом в Мраморное море. К нему шпаришь по прямой, придерживаясь азиатского берега, чтобы подгоняло течение. Ночь была лунная, видно, как днем. Наверняка шхуну заметили с крепостных стен, но даже не окликнули. Предполагаю, что приняли за нечистую силу. Нынешние люди такие суеверные, что всего чуть-чуть не дотягивают в этом плане до тех, кто будет жить на планете Земля через двадцать четыре века.

Глава 68

Пшеницу я продал в Афинах, которые были по пути. Цена здесь примерно такая же, как в Карфагене, так что не было особого смысла везти ее дальше. На вырученные деньги купил вина в пифосах и небеленых шерстяных тканей. Того и другого здесь много, стоят дешево. В последние два года Афины опять ожили, наполнились людьми. Заработало много новых мастерских. Как говорят, нынешний архонт Антипатр всячески поощряет переезд в Афины предпринимателей, дает гражданство и налоговые послабления. Благодаря этому, цены на многие бытовые товары снизились, а на продукты питания выросли. У меня даже появилась мыслишка, а не перебраться ли сюда? Грецию римляне захватят позже, чем Карфаген.

Поспособствовала оживлению предпринимательства в Афинах и отмена пятипроцентного налога, придуманного Фрасибулом. По официальной версии его обвинили в попытке стать тираном, по более правдоподобной — достал купцов, которым надоело отстегивать на его ратные подвиги. Не дожидаясь суда, он удрал в Карию, на азиатский берег Эгейского моря, где в городе Аспендос благодарные жители и грохнули Фрасибула. Наверное, им тоже пришелся по душе дополнительный налог.

По этому поводу у меня появилась теория, что демократия хороша там, где граничишь со слабыми соседями. Если рядом большие парни, готовые навалять тебе при каждом удобном случае, надо объединяться в централизованное государство с жесткой вертикалью власти, основой которой является не личность правителя, а хорошо развитый бюрократический аппарат, какой будет, например, в Византийской, Британской империях. В противном случае демократия будет расправляться со своими выдающимися сынами из опасения, что расправятся с ней, и в итоге уничтожит саму себя. Из-за этого сейчас и Афины, и Карфаген постоянно проигрывают войны более слабым соседям, в которых правят тираны, тем же Спарте и Сиракузам, а в ближайшее время все греческие полисы лягут под Александра Македонского.

Когда мы отправились в путь, ветер дул северо-восточный, поэтому я направил шхуну в Карфаген. Возле острова Крит за нами опять увязалась пара пиратских галер. Помня, что на них отменные лучники, решил не связываться, несмотря на горящие